Я вспомнил историю Вальки, лежа под Гиви. Перед моими глазами всплыло его лицо, поразившая меня гримаса не столько боли, сколько удивления.
Я видел это теперь, как тогда. Наша лагерная палата на двоих, я и две оторвы в коротких халатиках, голый Валька, наклоненный через спинку кровати двумя «гориллами» местного хулигана Петьки. Они крепко держали его за руки, и каждый еще держал ногой, не давая закрыться, его широко расставленным ногам. Валька был загорелый, но без трусов, оказалось, что у него белые попка и низ живота, и эта неожиданно розово-белая, нежная безволосая попка, откляченная вверх, делала его вдвойне обнаженным и похожим на девушку. Если бы не свисавшие снизу, под его раскрытой раздвинутыми ягодицами промежности, темно-красная морщинистая мошонка с двумя ядрышками яичек, и белая колбаска члена, его бы можно было принять за девушку... Я хорошо знал его колбаску, мы же почти каждый день дрочили друг другу. Но никогда я не видел его в такой позе – наклонившись, с голой попой и широко расставленными ногами, между которых, как хвостик, свисало его мужское хозяйство.
Прямо за ним стоял такой же голый, загорелый Петька – он был года на три старше нас, и был уже почти заматерелый волосатый мужик. В отличие от белой висящей колбаски Вальки, у него из пука темных волос на лобке торчал перпендикулярно животу мощный загорелый член – видимо, Петька любил загорать голышом. Наши девчонки впервые увидели мужской член всего полчаса назад. Сначала их шокировала даже валькина белая колбаска. Но теперь они они глазели на твердо стоящую толстую петькину ялду с восхищением и даже, вероятно, с тайным желанием... Видно, Петка это почувствовал, потому что смотрел на девчонок без всякого стеснения, а с гордость и со значением.... с чувством превосходства. Он даже пару раз щелкнул по своему хую, и тот послушно подпрыгнул вверх. Петька опять со значением глянул на полуголых девчонок, Ирку и Верку, и повернулся к раскрытой валькиной промежности.
Петька провел пальцами по темно-розовой полоске между белыми ягодицами парня, задержавшись на темной звездочке. Валькина сосиска дернулась. Палец Петьки ввернулся в очка парня и Валька ойкнул.
- Целка! – довольно бросил Петька девчонкам. Те смотрели на происходящее, широко раскрыв глаза, прижав руки к груди. Петька послюнил залупу своего хуя, и провел ей несколько раз по промежности парня. Валька невнятно заскулил.
- Не боись, - рассмеялся Петька, - ничего с тобой не случится, наоборот, очко будет поприемистей. Тебе это в жизни пригодится, с такой сладкой жопой!
Я тогда ничего этого не понимал, но не мог оторваться глаз, как и девчонки, от мощного петькиного аппарата и раскрытой валькиной задницы с морщинистой дыркой очка. Я не мог поверить, что Петька всерьез собирается всунуть свою огромную залупу в эту маленькую дырочку. Что сейчас будет?
А Петька, решив, что смочил валькин анус достаточно слюной со своей залупы, охватил ствол хуя рукой, и направил острие хуя прямо в очко. Видно было, он знал, что делал – поставил хуй не перпендикулярно попе, а направил залупу слегка вниз, чтобы проще попасть в задний проход, не растягивая кожи. Да, Петька не врал насчет опыта – тогда я не удивился, а теперь понимал, что Петка знал, как лишать парней девственности в жопе, не причиняя слишком сильную боль. Его залупа разом проскользнула в очка Вальки. Валька вскрикнул от боли, но Петька, не останавливаясь, задвинул ему в жопу ствол хуя целиком, быстро вытащил назад, до головки, и снова вдвинул глубоко в зад, смачивая задний проход своей слюной, чтобы хуй скользил легче в попе парня.
Вот тут я поднял глаза от валькиной жопы к его лицу - и увидел это удивленное выражение на лице парня – уже не боль, а только удивление от того, что в его жопе что-то есть, что мужчина овладел им, что он лишился целки и он больше не мужчина, он – «девочка». Как я мог забыть это выражение удивления потерявшего невинность парня, нанизанного на мужской член, как бабочка!
Теперь это я потерял невинность. Это я лежал под мужчиной, во мне торчал его член, и и все мои ощущения замкнулись на ощущении боли от твердой палки в моей попе. Я поднял глаза и увидел восхищенное лицо Тони – она не врала, ей нравилось смотреть, как мужчина ебет мужчину. И ее больше всего восхищало это первое выражение мужчины, потерявшего невинность, понявшего, что это не он, а его ебут.
Боль пульсировала в жопе. Мои ягодицы защекотали волосы и в меня уперся Гивин мохнатый живот. Теперь Гиви слился со мной по-настоящему. Но главное ощущение было от распирающего очко кола.
- Наконец, его конец до конца во мне, - почему-то всплыла глупая мысль. – Разве я думал об этом, глядя на его толстую елду? Неужели хотелось ощутить ее внутри? И вот я уже «не девочка»... А кто же я теперь? Может, уже женщина!? Я стал женщиной? Или все-таки «девочкой»? Почему Тоня сказала - еби ее? Не хочууу!
Я начал дергаться под Гиви, пытаясь вырваться, сбросить его тушу с себя, освободиться от этой палки в очке. Но Гиви придавил меня к полу всем телом, широко раздвинул мои ноги своими ногами, и мерно долбил меня в очко своим одноглазым органом. Я услышал знакомые шлепки мужских яиц о мою жопу. Пытаясь приподняться и выползти из-под Гиви, я, наверное со стороны напоминал распластанную бабочку, которую нанизывает на свой мощный член красавец мужчина. Потеря девственности не приятна и для мужчин. Тебя как бы сажают на пику.
- Что находят в этом женщины?! - пронеслось в моей голове. Моя жена никогда бы не дала мне в попу, я даже не осмелился бы ей это предложить. Я слышал о женщинах, берущих у мужчин в рот, но чтобы коум-то нравилось давать в жопу – трудно себе представить. И теперь я понимал, почему. Неужели Тоня и Альбина какие-то инопланетянки, если им это нравилось?
И тут я обмяк и как-то смирился с мыслью, что меня ебет мужчина. У меня не было больше сил сопротивляться. Я уже не целка, какое это имеет значение? Да, подумал я, то же случилось и с Валькой, когда он понял, что его целка сломана и петькин член уже в нем полностью. Парни сопротивляется мужчинам только, пока член не проникает полностью в очко, пока еще есть надежда остаться целкой. Не стать «девочкой». Когда девственность попки потеряна, бороться уже не за что.
- Валерочка, потерпи немного! Расслабь очко, - подбадривала меня Тоня, гладя мой член, лежащий снаружи между моих ног, – еще немножко, все будет хорошо! Сейчас Гиви кончит, и все! Ты молодец!
Я покорно лежал и ждал, когда же это кончится. Боль оставалась, но уже не была такой резкой. Член Гиви ходил во мне, в одном темпе, словно поршень. Яйца смачно шлепались о мои бедра ... Иногда хуй вырывался из моего очка, и мне казалось, что, наконец-то, все… Но непреклонный Гиви снова вставлял залупу в мое очко, каждый раз расширяя его. Каждый раз, всаживая свой кол в меня, Гиви довольно хекал. И с каждым разом это становилось все менее больно. Наоборот, я вдруг понял, что жду этого ощущения залупы, раскрывающей мое очко... Но когда же Гиви, наконец, кончит.
И вдруг размеренное движение хуя во мне сменилось лихорадочной долбежкой. Гиви быстро ебал меня, ритм нарастал, шлепки яиц почти сливались в звонкий шум.
- Все, скоро конец! – понял я. Я хорошо знал, что значит это крещендо. Я сам ускорялся под конец, когда ебал женщин. Гиви ускорился, чтобы не потерять ощущение наступающего оргазма. Его возбуждение нарастало. Он разгонялся, чтобы приблизить оргазм и не потерять возбуждение. Сейчас он кончит! Я весь напрягся от ожидания конца пытки. Я ждал гивиного оргазма, почти как своего...
- Аааа-ах! – простонал Гиви.
Его член замер, и я почувствовал жопой, как он дергается на месте. Вдруг в этом месте стало тепло. Гиви замычал.
- Кончил, наконец! – радостно подумал я. – Это же малафья, он спускает мне в жопу...
- Ай, Валерка! Ай, как хорошо, как хорошо! Какая жопа! Ммммм....
Я уже не чувствовал его члена в жопе, только теплое ощущение разлилось в том месте тела, которая я не привык ощущать. Неожиданно мой собственный хуй, до этого вяло лежавший в ладони Тони, напрягся. Обмякший хуй Гиви совершил еще несколько движений внутри попы, но было уже не так больно. Очко обильно смазалось спермой. Мой хуй напрягся, хотя и не до конца, и я неожиданно для себя, с полуспущенным хуем, кончил в руку Тони. Мы с Гиви кончили почти одновременно.
Гиви медленно вытащил из меня член, и боль в попе исчезла. Очко закрылось. Внутри меня вдруг оказалось пусто. Мой любовник, откатившись, распластался на спине на полу. Я так и лежал на животе, широко раскинув ноги, как меня оставил Гиви. Под животом и между ног у меня вдруг стало мокро. Мой хуй обмякал, из него сочилась сперма. Сидяшая радом Тоня успокаивающе гладила меня по спине одной рукой, а другой перебирала мои яйца, выдаивая их.
- Лерочка, все нормально, - приговаривала она. - Молодца! Все позади, жопа цела. ... Просто целки нет. Теперь ты уже не мальчик... Не волнуйся, это из тебя гивина малафья течет, не кровь. Помнишь, как она вытекает из моей попы? Не волнуйся, никто не узнает, что тебя тоже ебали, что ты не целка, замуж тебе уже не выходить, ха-ха-ха! В первый раз в попу всегда больно. Подожди, тебе еще, может, это понравится. Ты сам кончил!
Я с трудом поднялся на четвереньки. Встал, повернувшись к Гиви и Тоне спиной, чтобы они не видели моего полустоящего члена, и, не оборачиваясь, пошел в душ подмываться. Жопа еще болела и саднила, между ног сзади было влажно, а по ногам стекала мутной струйкой сперма Гиви, с хлюпанием вытекавшая из моего раздолбанного очка. Вот тебе и анальный секс.
- Больше никогда! - подумал я. – Сам согласился ... зачем? Порадовать Тоню! А может, просто из любопытства?
Я быстро обмылся под душем. Очко саднило при прикосновении. От теплой воды сперма стала липкой, и я с трудом смыл ее с себя. Однако крови не было, никаких трещин на сфинктере я не обнаружил. Я быстро обтерся и вернулся в комнату голым. Гиви и Тоня, тоже голые, сидели на кровати. Я покосился на обмякший гивин член. На нем не было крови, он был просто испачкан спермой. Тоня протянула мне стакан с водкой.
