Незаметно пролетело лето и на дворе уже стоял мрачный и дождливый октябрь. На протяжении всего лета, я не часто приезжал к родителям, но все же иногда удавалось выбраться. Алина стала навещать моих родителей гораздо чаще, но с момента нашей встречи в подвале, мы не разу с ней не виделись. Но после того дня и ночи, мы стали общаться с ней намного чаще. Часто переписывались, отправляли друг другу спешные видео и картинки, иногда созванивались и просто болтали ни о чем. Но ни разу не говорили о событиях нашей последней встречи. И вот в один из дней, в этот дождливый октябрь, мы договорились, что вместе поедем к родителям.
Была середина дня субботы, я приехал ещё вечером прошлого дня. Мама суетилась у плиты и как всегда перед приездом гостей, что-то готовила. Мы с отцом сидели за столом и смотрели телевизор. Вдруг зазвонил домофон, это была Алина. Мама, отбросив все приготовления пошла её встречать, мы остались за столом. В прихожей послышался голос Алины, я замер в ожидании. Через мгновение она вошла в кухню. Тонкая водолазка, плотно прилегающая к телу, короткие синие джинсы, обтягивающие её аппетитные бёдра и попу. Джинсы заканчивались на середине голени, а под джинсами были чёрные колготки. Мой взгляд непременно устремился на эту открытую часть ног.
Алина никаким образом не выглядела на свои тридцать с копейками, она по-прежнему была той же самой девчонкой. Красивые стройные ножки, аккуратные бёдра, переходящие в округлую попку. Талия, о талия! Да многие двадцатилетие девочки позавидовали бы такой талии. Грудь не была очень большой, но и не совсем маленькой, умеренной, если можно так назвать. Лицо её – тайный сад, полный цветущих надежд. Кожа, цвета слоновой кости, высокие, точеные скулы. Брови – тонкие, словно крылья ласточки – изящно изогнуты над глубокими и выразительными глазами. Нос – прямой и тонкий, с едва заметной горбинкой – придает её облику характер и решительность. Губы – полные и чувственные, словно лепестки розы – манят своей сладостью и нежностью. В уголках их затаилась еле заметная улыбка, обещание счастья и любви. Кажется, что они созданы для поцелуев и тихих признаний. И все это великолепие обрамляют волосы – черные, как крыло ворона, и блестящие, как шелк. Они густые и пышные, ниспадают на плечи и спину тяжелыми волнами, словно ночной водопад. Ее красота – вне времени, она вечна, как сама природа.
Алина ослепительно улыбнулась, и в этот момент я забыл обо всем на свете. Ее глаза, как два сапфира, сияли в полумраке кухни. Легкий румянец играл на щеках, выдавая ее волнение, а может, и мое собственное.
- Привет! – звонко произнесла она.
И этот звук, словно колокольчик, разлился по комнате. Отец поднялся из-за стола, чтобы обнять ее.
- Алиночка, как же мы рады тебя видеть! Совсем замоталась, не приезжаешь! – ворчал он шутливо, но в голосе его звучала искренняя теплота.
Она ответила ему объятием и заверила, что обязательно исправится. Затем Алина повернулась ко мне, и наши взгляды встретились. Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга, не в силах произнести ни слова. Наконец, я выдавил из себя сухое "Привет", стараясь скрыть волнение. Она улыбнулась мне еще раз, и в этот раз в ее улыбке промелькнуло что-то, чего я раньше не замечал. Что-то загадочное и манящее. Мама позвала нас к столу, и мы уселись, стараясь вести себя как обычно. Разговор тек непринужденно, обсуждали новости, погоду, планы на будущее. Но я чувствовал, что между мной и Алиной висит невысказанное, нечто, требующее разрешения.
После обеда отец предложил прогуляться по деревне, пока дождь немного утих. Мы с Алиной согласились, и вскоре мы уже шли по хлюпающей под ногами осенней листве. Я шёл позади отца и Алины, не переставая смотреть как двигаются её круглые ягодицы, которые не прикрывала короткая курточка. Часа через два, вдоволь нагулявшись, мы вернулись домой.
На улице уже вечерело. Отец скомандовал накрывать на стол, чем и занялась мама. Меня и Алину отец отправил на улицу, жарить шашлык. Я разжёг огонь и сел на скамейку неподалёку от мангала, рядом с Алиной. Она расположилась там уже давно, с тех пор как мы вышли на улицу.
- Ты явно что-то очень хочешь сказать, - уверенно и убедительно сказал я.
Алина посмотрела на меня.
- Да, очень хочу, - немного скованно сказала она. Не знаю, что ты скажешь на всё это, но я всё равно скажу.
Скованность пропадала из её уст, она говорила увереннее. Я всём видом показывал, что внимательно слушаю её.
- Ты знаешь, - уже абсолютно уверенно продолжила она. После той ночи в подвале, я постоянно думала об этом. Я уже не за мужем и абсолютно свободна. Насколько я знаю, у тебя тоже никого нет. И мне в ту ночь было так хорошо и приятно.
Улыбка появилась на её губах.
- Тебе нравится ласкать женские ножки, - продолжала она. Мне нравится, когда ласкают мои ножки. Да, конечно, мы хоть и двоюродные, но всё же брат и сестра. Может быть нам продолжить наши тайные игры, только уже по-взрослому? Как тогда, в подвале. Не часто, иногда, мы ведь достаточно редко видимся.
Я был удивлён, но и одновременно рад ее словам. Я тоже думал об этом и хотел того же. Но почему-то сейчас, я всем видом пытался показать, что очень удивлён от её предложения. Я молчал, переваривая услышанное. В голове проносились обрывки воспоминаний, картинки той ночи в подвале, ее кожа, прикосновения, отрывки из прошлого… Теперь она сидит рядом, предлагает повторить, продолжить. Сердце бешено колотилось, а в животе порхали бабочки. Я чувствовал, как краснею, как кровь приливает к щекам.
- Алина, я… я честно говоря, не ожидал такого поворота событий, - промямлил я, отводя взгляд. Я тоже много думал о той ночи, но считал, что это, твое мимолетное помешательство под действием алкоголя. Мы же родственники, это неправильно.
Слова звучали неубедительно даже для меня самого.
- Неправильно? А кто сказал, что должно быть правильно? - сказала она, приблизившись ко мне.
Я почувствовал ее тепло, ее запах, сводящий с ума.
- Мы оба свободны, взрослые люди, - продолжила Алина. И то, что было между нами, было прекрасно. Почему мы должны отказывать себе в этом удовольствии из-за каких-то условностей?
Она провела рукой по моей щеке, и от этого прикосновения по телу пробежала дрожь.
- Иногда… - запнулся я. Иногда. Мы взрослые люди и должны думать головой. Должны думать о последствиях.
Я посмотрел ей прямо в глаза:
- Я согласен. Я хочу этого. Но я боюсь. Боюсь, что родители узнают, узнает твоя мама или наш брат, что нам станет стыдно. Мы никогда не отмоемся от такого позора.
Алина взяла мою руку в свою. Ее пальцы были теплыми и нежными.
- Тогда, возможно нам нужно просто хорошо это скрывать? Быть осторожнее и продолжать наши игры, не переступая границы. Ты не должен входить им в меня. Сегодня, раз уж мы встретились, я предлагаю пойти в дом бабушки и продолжить это, там, где всё и началось. Я сомневалась, но всё же думала, что ты согласишься. Поэтому приготовила тебе сюрприз. Какой? Я конечно же не скажу, узнаешь позже, если пойдёшь.
Она придвинулась ближе и нежно поцеловала меня в щеку. Это был не поцелуй сестры, это было нечто иное.
Ее слова, как искра, подожгли давно тлевший уголек желания. Сопротивляться больше не было сил.
- Хорошо, - выдохнул я, сдаваясь. Только давай будем осторожны. Никаких глупостей.
Алина улыбнулась, и эта улыбка была полна обещаний.
- Я всегда осторожна, - прошептала она, придвигаясь еще ближе. Я почувствовал вкус ее волос, запах ее кожи и забыл обо всём на свете, предвкушая окончания вечера.
