Холодная, дрожащая рука легла на джинсы. Это было неловко и глупо. Я чувствовала только напряжение и нарастающий стыд. Я не умела.
В голове мелькнуло: «А что, если я сломана? Что если во мне просто нет этого… переключателя?» Мысль была такой чёткой, такой ледяной, что я поежилась.
Я снова проваливалась. Даже на экзамене по собственному телу.
Маша открыла глаза и вздохнула. В её взгляде было не разочарование, а что-то вроде сочувствия.
— Ладно, “отличница”, — усмехнулась она. — Вижу, для тебя это пока слишком сложно. Тебе нужно что-то, что отключит твой мозг-контролёр. На.
И она протянула мне своё устройство.
— Это не решение, — сказала она. — Это костыль. Он поможет тебе сдать зачёт. Но он не научит тебя ходить. Помни об этом.
Я взяла. Металлический корпус был ещё тёплым.
Первый вдох — ошибка. Горячий, непривычный пар обжёг горло, и я закашлялась, согнувшись пополам.
— Не так жадно, — рассмеялась Маша. — Как будто целуешь.
Я попробовала снова. Медленнее. Втянула в себя сладкий, тёплый воздух. Задержала на секунду. И выдохнула.
Со второго вдоха… в голове погасла тревожная сирена.
Это не было радостью. Это было отсутствие боли. Это не было удовольствием. Это было облегчение. Рой мыслей затих, как будто кто-то накрыл их тяжёлым одеялом. Мой мозг, который не подчинился моим приказам, мгновенно подчинился этому простому ритуалу. Тело, которое не смогло расслабиться от моих прикосновений, обмякло от тёплого пара.
Маша была права. Это не было решением. Но в ту ночь, униженная своей беспомощностью, я была готова опереться на любой костыль. Я выбрала самый простой. И даже не представляла, какой дорогой он меня поведёт.
Глава 4. Химическая любовь и первое предательство
На следующий день я сдала. Не блестяще, нет. На трясущуюся, вымученную четвёрку. Но я сдала. И мой мозг, эта хитрая, лживая сволочь, провёл жирную черту между двумя событиями: ритуал с паром — успех. Это было опасно, как найти короткий путь через минное поле. Один раз прошёл — и уже кажется, что так можно всегда.
На следующей неделе у меня уже был собственный вейп. Я купила его в маленьком, пахнущем благовониями и сладкой химией магазинчике в подвале. Воздух был таким густым, что его можно было резать ножом. Продавец с татуировками на пальцах и с манерами дилера долго расспрашивал меня о предпочтениях, будто речь шла о выборе спутника жизни. «Вам что-то бодрящее или расслабляющее? Вкус ягодный или десертный?»
Я выбрала перламутрово-белый, похожий на дорогую ручку. Мою личную кнопку «Пауза». Я прятала его в косметичке, между помадой и тампонами, будто это было что-то такое же интимное, исключительно женское.
Он стал моим ритуалом, моей тенью. Мне нравился не столько вкус, сколько сам процесс. Щелчок крышки, мягкое шипение, облако пара, которое можно было выпустить вместе с тревогой. На эти тридцать секунд я была хозяйкой своего дыхания, своего времени, своего маленького, управляемого мира. Я запиралась в кабинке туалета перед парой, чтобы голос не дрожал на семинаре. Делала затяжку после трудного разговора с преподавателем, и его язвительные слова растворялись в сладком облаке. Я парила перед сном, чтобы отогнать мысли о завтрашнем дне.
Это было похоже на запретный роман, понятный только мне. Я думала, это помогает мне жить. На самом деле, это помогало мне не чувствовать.
Однажды ночью я проснулась от этого гудящего напряжения во всём теле. Комната была тихой, соседка спала. Я знала этот жар. Он был мне знаком. Незваный гость, который приходил в самые неподходящие ночи, требуя внимания. Иногда, если день был спокойным, мне удавалось с ним договориться. Прикоснуться к себе, найти нужный ритм и на несколько коротких, тусклых мгновений заставить его замолчать. Это никогда не было похоже на фейерверк, о котором пишут в книгах. Скорее, как выключить назойливую лампочку.
В ту ночь я тоже решила попробовать. «Может, в этот раз получится по-другому?» — с надеждой подумала я, вспоминая слова Маши о том, что телу нужно просто “позволить”. Что его нужно не заставлять, а слушать.
Моя рука скользнула под одеяло — уже не такая чужая, как раньше, но всё ещё опасливая. Я пыталась. Пыталась дышать, как она учила. Пыталась не думать, а чувствовать. Но мой мозг-контролёр сегодня был в ударе. Он не просто наблюдал. Он кричал. В голове всплывали образы с кухни, смешанные со стыдом и страхом: «Что ты делаешь? Грязная. Ты хочешь стать как она?»
И ничего не происходило. Привычные прикосновения не приносили даже тени облегчения. Тело, которое иногда неохотно, но всё же отзывалось, сегодня было глухим и мёртвым. Это была не просто неудача. Это был показательный провал. Я снова не справилась. Даже с тем, что иногда получалось.
Я сдалась. Слёзы ярости и бессилия обожгли щёки. Я села на кровати, пустая и сломанная, как брошенная кукла. И тогда я увидела его. Мой перламутрово-белый спаситель, мигающий зелёным огоньком на зарядке.
Рука потянулась к нему на автомате.
Я сделала затяжку. Потом ещё одну. Напряжение в теле не ушло. Унизительный жар не исчез. Но поверх него легло что-то другое. Простое, монотонное действие. Вдох-выдох. Сладкий привкус на языке. Облачко пара перед глазами. Мой мозг, который только что атаковал меня, переключился на этот простой, управляемый ритуал. Это было не облегчение. Это было отвлечение. Спасительное, как подсчёт овец в бессонную ночь.
«Почему этот простой, глупый ритуал — вдох-выдох — работает лучше, чем я сама? Почему мне легче управлять этой перламутровой палочкой, чем собственным телом?» — мелькнула последняя, самая страшная мысль, прежде чем я провалилась в беспокойный сон.
В ту ночь, выбрав послушный, предсказуемый ритуал вместо своего непокорного, мёртвого тела, я совершила первое настоящее предательство. Я выбрала его, а не себя. И этот выбор стал первым звеном в очень длинной цепи.
Глава 5. Вкус настоящего пепла
Мой роман с перламутрово-белым спасителем закончился прозаично: он стал требовать слишком много, а давать слишком мало. Магия исчезла. Эффект «паузы» длился уже не пять минут, а секунд тридцать, а тревога возвращалась с новой силой. Пар заполнял лёгкие, но не пустоту в голове.
Я стояла у кассы в вейп-шопе, покупая очередной испаритель. Цены снова выросли. Я приложила телефон к терминалу и увидела на экране уведомление от банка: «Недостаточно средств». Сердце ухнуло вниз. Пришлось переводить деньги с накопительного счёта, куда мама отправляла «на чёрный день». Расплатившись, я вышла на улицу, открыла банковское приложение и посмотрела на баланс. Минус одна тысяча. «Ещё одна неделя на овсянке. Зато со вкусом “Ледяной вишни”», — ехидно прошептал внутренний голос. Я проигнорировала его.
Мой перфекционизм никуда не делся. Я всё так же ходила в библиотеку и сидела над конспектами до ночи, убеждая себя, что эти траты на вейп — оправданная инвестиция в мою производительность. Я выстроила для себя жёсткую систему: прочитать главу — сделать десять затяжек. Это было похоже на систему вознаграждений, только наградой была иллюзия спокойствия. Этот ритуал идеально вписался в мою систему контроля. Он стал её частью, таким же обязательным пунктом, как «повторить билеты». Я не видела в этом проблемы. Я видела в этом эффективность.
Но эта система начала давать сбои.
Пересдача. Тот же унизительный страх, та же паника, только в квадрате. Я стояла у входа в университет, и мои пальцы снова и снова давили на кнопку вейпа, отказываясь верить. Он мигнул красным и сдох. Батарейка. Внутри меня всё оборвалось. Это было не просто неудобство — это было предательство. Костыль, на который я опиралась, сломался в самый ответственный момент. Я осталась одна. Голая и безоружная перед своим страхом.
И тут я увидела его. Дмитрий. Он стоял в стороне, цедя дым сквозь зубы, и в его позе была расслабленность хищника, который уже заметил жертву. Его сигарету не нужно было заряжать. Она всегда работала.
Он заметил мою панику. Его губы тронула лёгкая усмешка.
— Проблемы, Алёнка? — его голос был низким, с лёгкой хрипотцой.
— Батарейка села, — выдавила я.
— Хватит играть в игрушки, — усмехнулся он. — Если уж травишь себя, делай это по-честному.
Он достал из кармана помятую красно-белую пачку. Он не предложил её — вынул одну сигарету и, не спрашивая, вложил её между моих губ, приподняв подбородок двумя пальцами. Я замерла. Это был жест абсолютного контроля. Он щелкнул металлической бензиновой зажигалкой. В его глазах, за привычной властью, я на секунду разглядела что-то ещё. Пустоту. Злую, голодную тоску человека, который хочет затащить в свою яму хоть кого-то ещё.
— Вдыхай, — прошептал он.
Горький, обжигающий дым рванул в горло. Тело содрогнулось от кашля.
— Я же говорил, по-честному, — усмехнулся он.
Я выпрямилась, злая на него, на себя. И сделала вторую затяжку.
И тогда пришла тишина. Мёртвая, тяжёлая, как свинцовая плита. Паника, которая визжала у меня в голове, просто заткнулась. Мгновенно. Это было не приятно. Это было эффективно. Спокойствие пришло не от облегчения. Оно пришло от капитуляции.
Секс с Дмитрием был таким же — быстрым, эгоистичным ударом, который не принёс удовольствия, только гулкую пустоту. Когда всё закончилось, он отвалился на спину и, даже не посмотрев на меня, закурил. Комнату наполнил едкий смрад. Он выдохнул дым в потолок и протянул сигарету мне. Я взяла. Это казалось… правильным. Логичным завершением этого акта. Словно мы оба только что сделали что-то грязное и теперь вместе заметаем следы этим вонючим дымом.
