Алиса повернулась через плечо, усмехнулась, и, сделав оборот на одной ноге, как балерина с характером, ухмыльнулась:
— А тебе не нравится? — кивнула в сторону своего тела, не стесняясь.
Не ответила — просто смотрела, сжимая свой пустой бокал, пока она, не дождавшись, указала подбородком на лежащий на коленях сестры дневник:
— Ну, я же шлюха. Если верить этим. И ты тоже. Мы с тобой малолетние шлюхи. Так они говорили.
Кристина покачала головой, сглотнула остатки сухости, оставшейся после вина. Подняла бокал и усмехнулась, решив подыграть Алисе в ее мрачном спектакле.
— Ну, в таком случае, — голос был нарочито хриплым, театрально-властным, — Эй, шлюха! Мой бокал пуст. А ну быстро его наполнила!
Не прошло и секунды, как что-то мягко и резко хлопнуло ту по лбу. Кристина вздрогнула:
— Ой! — выдох, и рука, схватившаяся за лоб.
Резинка для волос. Алиса схватила её и запустила с идеальной меткостью, как в детстве, когда сестры стреляли друг в друга носками и всем прочим бельем, что попадется.
— Нефиг обязываться, барыня, — сказала Алиса, подмигнув. — Сама наполни. Мой бокал тоже пуст. А я, так и быть, сейчас накину на себя ночнушку. Чтобы ты тут, бедная, не перегрелась от вида.
Она фыркнула, взяла в руки тонкую шёлковую ночнушку цвета запылённой сирени и начала натягивать её через голову — медленно, лениво, демонстративно. Лямки заскользили по плечам. Ткань легла по телу, подчёркивая, а не скрывая.
«Ну да, спряталась, ага».
Кристина тихо хмыкнула и потянулась к бутылке, разливая остатки вина в два бокала. Бурдо-рубиновая жидкость скользила по стеклу, как кровь воспоминаний.
Алиса, натянув ночнушку, подошла обратно к столу и взяла протянутый бокал. Тонкие пальцы обвили стекло, и она, не спеша, сделала глоток, не сводя с Кристины взгляда. Не просто смотрела — разглядывала. И Кристина это почувствовала почти сразу, почти телом.
«Почти как я только что рассматривала её…»
Только взгляд Алисы был другим. Скользящим, тёплым, обволакивающим, как шелк на голой коже. Чуть медленным, чуть хмельным — будто в нём было что-то от полусна, от того, что дозволено только ночью и только между своими. Он задержался на плечах, на изгибе груди, заметной под тонким лифом, потом ниже, на бёдрах, очерченных кружевом. На белье, которое Кристина впервые решилась надеть — даже не для кого-то, а просто для себя. Или, может, всё же — для них?
И вдруг в голове родилась мысль — того и гляди, сейчас изнасилует взглядом… или не только взглядом. Горячая, дерзкая, как молния за окном. И абсурдная. И почти опасная. Но Кристина нисколько не пугалась взгляда сестры.
Нет, Кристина знала: ни она, ни Алиса не были лесбиянками. Не были и бисексуалками. Их не влекло к женщинам — не так, как это бывает на экране, не с этой страстью. Хотя… Да. Иногда они пошаливали. Особенно раньше. Смеялись, дразнились, устраивали глупые конкурсы — кто быстрее возбудится, кто громче стонет от фразы, кто дольше продержится без прикосновений. Несколько раз они даже мастурбировали рядом. Без стыда. Без фальши. Просто… рядом. Просто — вместе.
Это было не про секс. Это было про доверие. Про разделение страсти, когда на душе плохо, или наоборот — слишком хорошо. Без прикосновений. Без поцелуев. Без всей той липкой порнушной мишуры, которую так любят выставлять на показ. Это было как держаться за руки, когда обоим страшно. Или смеяться в подушку, когда слов не хватает.
И ещё… Она знала, что обе они уже не были девственницами. Почти в один день, но по-разному. С разными парнями. В разной обстановке. Алиска тогда немного злилась, что её "вышло не так, как хотелось". У Кристины — было мягче. Теплее. Без драмы. И теперь… теперь они обсуждали это без стыда. Без фильтров.
Порой они говорили о парнях друг друга. Подробно. Прямо. Без лжи. Ведь кто, как не сестра-близнец, поймёт, что ты чувствуешь, когда тебе больно, когда ты любишь, когда тебе хорошо?
Кристина почувствовала, как лёгкий жар подкрадывается к щекам. И не от вина. Алиса, всё ещё не отрывая взгляда, хмыкнула и подмигнула:
— Ага. А ты говоришь — надеть что-нибудь. Сама сидишь вся такая в "Agent Provocateur". Нифига не по-домашнему, между прочим.
Кристина покачала головой, улыбаясь:
— Это, между прочим, "La Perla". И я вообще-то собиралась спать красиво. В последний день школьной жизни — можно, я считаю.
— Красиво ты спишь, — протянула Алиса, подходя ближе. — Если б я была парнем, точно бы тебя уже…
— Не продолжай, — отозвалась Кристина, усмехаясь, — а то я начну краснеть.
— Ты уже, кстати, начала, — подмигнула сестра, присаживаясь рядом. Их бёдра коснулись друг друга под тонкими тканями. Тепло. Своя. Родная.
И внезапно всё это перестало быть неловким.
Они просто сидели и пили вино. Почти голые. Почти трезвые. И при этом абсолютно — настоящие.
Внезапно Алиса вскинулась, будто её кто-то подтолкнул изнутри:
— Слушай, Крис, а давай перепишем! Только не в тетрадке, а на комп. Перенесём дневник на этот… ну, как его… на сайт где куча всяких историй! Дайри или как-то так.
Кристина приподняла бровь:
— Это та страница, где ты написала пару постов и забыла о ней через три дня?
— Ну да… — Алиса на секунду смутилась, а потом фыркнула. — Ай, не сбивай! Да, именно там. Надо только вспомнить пароль… или, к чёрту, завести новый.
Кристина потянулась за бокалом, хмыкнула:
— Лучше уж новый. Если писать будем вдвоём — логично. Только… кто что будет делать?
— Так. — Алиса вновь присела на пятки, вся в азартном волнении. — Я буду читать вслух. Иногда вставлять свои едкие комментарии. Ну и ты — свои. А ты будешь печатать. Ты пишешь быстрее, с тебя и ноут. Только вот вино кончилось!
Она взяла бутылку и перевернула — на дне плеснулось обидно мало. Алиса покачала бутылку, заглядывая в неё, будто надеясь, что там вдруг появится ещё пара глотков. Кристина улыбнулась, наблюдая за этим маленьким спектаклем. И в то же время… задумалась.
Она смотрела на сестру, на её восторг, на азарт, в котором всё — и бунт, и боль, и воспоминания, и попытка их переработать, переварить, хотя бы через клавиатуру и смех. Смыть всё этим "мы сами расскажем свою историю".
А стоит ли?
Нужно ли?
И в первую очередь — им самим?
Она ощущала, как вино приятно растеклось по телу, стало мягко и тепло, но где-то внутри оставалась осторожная прохлада. Как будто она смотрела не только на Алису — но и в зеркало. В зеркало прошлого.
Наконец она тряхнула волосами, будто стряхивая сомнения, и кивнула:
— Хорошо. Ты — беги за новой бутылкой вина из бара, а я пока переоденусь и подключу ноут.
— Ага! — отозвалась Алиса уже на ходу, хватая ночные тапки и почти вприпрыжку выбегая к лестнице. Изящная спина мелькнула, тонкая ткань ночнушки прилипла к телу от жары и электричества. На лестнице послышался её тихий шлёп-шлёп по ступеням.
Кристина всё ещё сидела, наблюдая, как исчезает макушка сестры, и в груди у неё колыхнулось… что-то странное. Тёплое. Щемящее. Смешанное. Словно и правда пришло время переписать эту историю. Пусть и не для всех. Но хотя бы — для себя.
Она встала, медленно потянулась и подошла к своей сумке. Пора было переодеться и достать ноутбук.
Пусть будет новая глава. Даже если она начнётся с прошлого.
