– Тупая Стервошлюшка получается, – подытожил дрессировщик. – Никто не против?
Возражений не было, и он обратился к девушке по-русски:
– Твое новое имя – Dumb Bitchyslutlet, что на русский можно перевести как Тупая Стервошлюшка. Это символизирует новый этап твой жизни. Поздравляю! – дрессировщик говорил торжественным тоном, будто реально поздравлял с чем-то триумфальным. – Ну, скажи, как тебя зовут?
– Тупая Стервошлюшка, – пролепетала блондинка, новое имя ей совсем не понравилось, у нее вытянулось лицо.
Настроение резко испортилось, а ведь всё шло так хорошо! «Блин, ну почему Тупая Стервошлюшка? Звучит как полное дно… Даже Blonde Titshaker лучше, там хотя б про мои шикарные волосы и сиськи», подумала она и стала лихорадочно соображать, нельзя ли как-нибудь это исправить. Она капризно надула губки и с надеждой посмотрела на члена комиссии, который предложил «блондинистое» имя. Дрессировщик нахмурился и повернулся к стойке с хлыстами и плетками.
– Но… эээ… Blonde Titshaker мне все-таки больше подходит, я же реально красиво сиськами трясу, – осмелилась сказать Стервошлюшка. Она повела плечами, груди соблазнительно качнулись из стороны в сторону. Член комиссии вздохнул и скептически покачал головой.
Дрессировщик приблизился к ней, поигрывая плеткой, у Стервошлюшки испуганно распахнулись глаза, она сжалась.
– Нет, именно Тупая Стервошлюшка тебе идеально подходит. Ты настолько тупая, что, отлично выступив, умудрилась всё испортить в конце, – дрессировщик говорил без прежнего благодушного тона, в его голосе чувствовалась досада. – Надо было не дуться, а радостно благодарить, даже если что-то тебя смутило. И это не ошибка по неопытности – ты уже всё отлично сечешь. Это ты по тупости решила проявить стервозность, пытаясь играть на разногласиях. Стервозность в тебе до конца не вытравить, поэтому и имя такое.
Стервошлюшка хотела было извиняться и благодарить, но дрессировщик с силой ударил ее плеткой по грудям, девушка изогнулась и завизжала, из глаз брызнули слезы.
– Я конечно и сам был неправ, уж слишком сильно тебя нахваливал. Но тупые стервы хорошего отношения не понимают. От хорошего отношения у вас начинает стервозность переть. Надо держать тебя в черном теле, тогда ты и течь будешь, и вести себя как положено.
Стервошлюшка бросилась целовать ему ботинки, лихорадочно лопоча «извините, господин» и «спасибо большое». Теперь чувствительные груди были защищены от ударов плетки, но в то же время девушка опасалась, не ткнет ли он ботинком в лицо. Впрочем, особого выбора всё равно не было.
Новый удар обрушился на ее спину, Стервошлюшка взвыла от боли, но стала целовать еще быстрее, окропляя ботинки слезами, ее губы дрожали. Дрессировщик дернул девушку за волосы вверх, заставляя встать на ноги, она испуганно взглянула на него заплаканными глазами.
– Сейчас я буду тебя наказывать. Повернись, прогнись, считай удары и повторяй «Тупая Стервошлюшка обслуживает члены, а не дает советы». Ты поняла?
– Да, господин, с…спасибо, господин! – срывающимся голосом прохныкала Стервошлюшка, поворачиваясь к нему попой.
Плетка просвистела в воздухе, пронизывающая боль обожгла спину от лопаток до ягодиц, блондинка заверещала и выгнулась сильнее, ее дыхание на мгновение перехватило. С выпученными глазами она стала ловить воздух, наконец, протяжно вдохнула с подвывающим звуком, и тут же выдохнула жалобным всхлипом.
– Один!.. Т…тупая Стервошлюшка об… обслуживает ч…члены, а не дает советы!.. С…спасибо, господин! – выдавила она, пытаясь справиться со всхлипами.
Следующие удары были гораздо слабее, но плетка всё равно обжигала нежную кожу – по попе, бедрам, бокам, иногда захлестывая и чувствительные груди. Она считала и повторяла «Тупая Стервошлюшка обслуживает члены, а не дает советы», взвизгивала, ерзала, переступала ножками, иногда чуть выпрямлялась, но прогибалась снова. Каждый удар вбивал эту фразу в ее сознание глубже и прочнее, укрепляя желание угождать и быть бездумной шлюшкой.
Наконец, дрессировщик закончил, он схватил Стервошлюшку за волосы и развернул лицом к себе. Блондинка прерывисто дышала и глотала слезы.
– Ну что ж, Тупая Стервошлюшка, тупость и стервозность ты показала, а теперь посмотрим на твою шлюшность, – давяще произнес он, смотря ей в глаза.
– Да, господин!.. – проныла блондинка, жалобно моргая.
Он отпустил ее волосы, тяжелая ладонь легла на шею, слегка сжав, заставив Стервошлюшку затаить дыхание, а затем медленно поползла вниз, по изящному плечу, по ключице, к груди. Он грубо, но с намеком на ласку помял пружинистую плоть, затем пальцы сжали выпуклый розовый сосок, покрутили его, вызывая странно-возбуждающую боль. Дыхание девушки участилось, внизу живота начал предательски разрастаться лихорадочный жар.
Его шершавая ладонь вернулась на шею, сжимая ее сильнее, он буравил блондинку тяжелым взглядом, а другая рука стала водить хвостами плетки по всему телу, вызывая мурашки на коже. Кожаные ремни скользили легко, почти нежно – по руке, по плечу, ложась на верхнюю часть спины, затем по груди, по гладкому животику. Вслед за хвостами по телу бежала волна будоражащего трепета, страх смешивался с возбуждением, заставляя дыхание сбиваться.
Хвосты спустились ниже, по изгибу талии, по бедрам, задевая внутреннюю сторону ног, и Стервошлюшка невольно загородила уязвимую киску рукой, но тут же испуганно отвела руку за спину, смотря на него умоляющим взглядом. Ее тело горело после ударов, и к этому добавилось внутреннее пламя возбуждения, заставляя киску вновь увлажниться. Она чувствовала себя в каком-то полубредовом жарком тумане, ее поле зрения сузилось до его сурового лица с властными глазами, которые, казалось, смотрели прямо ей в мозг.
– Ты рождена, чтобы тебя трахали, Тупая Стервошлюшка, – с расстановкой произнес дрессировщик, его грубые пальцы сжимали и поглаживали ее хрупкую шею. – Ты существуешь только для членов, для мужского удовольствия. В твоей тупой голове бьется лишь одна мысль – о членах, как они входят в тебя, как ты их обхватываешь, лижешь, сосешь. Думай только об этом, шлюшка, каждую секунду – о твердых, горячих членах, которые тебя используют, заполняют все твои дырки.
Слова врезались в ее разум, как удары плетки, распаляя внутренний жар. Хвосты теперь скользили по гладкой киске, касались набухшего клитора, провоцируя всплески невыносимо сладкого чувства. Стервошлюшка застонала, на нее накатила новая волна возбуждения, киска текла, соски ныли от желания, клитор пульсировал, бедра сжимались. В голове крутились образы членов, заполняющих ее, владеющих ею полностью.
– Да, господин… только о членах… я рождена, чтоб меня трахали… – прошептала она срывающимся голосом, полностью отдаваясь этому жару, унижению и мазохистской похоти.
Кожаная полоска сильнее проехалась по клитору и мощный оргазм накрыл ее, блондинка заблеяла, зачем-то зажимая рот ладошкой, а другой рукой вцепилась в плечо дрессировщика. Он с усмешкой отстранился, удовлетворенно наблюдая, как судорога оргазма терзает девушку, а та, лишившись опоры, рухнула на колени. Дрессировщик слегка стегнул ее по грудям, Стервошлюшка ойкнула и пришла в себя, смотря на него затуманенным взором и дрожа.
– Шлюшность у тебя в избытке. Ты даже от плетки кончаешь, – рассмеялся он. – Можешь идти. Подожди за дверью охранника, он тебя отведет в загон для учениц первой четверти.
– С…спасибо, господин, – выдохнула она.
Дрессировщик направился к столу, где один из мужчин уже вызывал следующую девушку, говоря на фарси.
Блондинка поднялась и на негнущихся ногах вышла в коридор, всё еще трепеща от возбуждения, тело просто горело. Она стала пальчиками вытирать соки с внутренней стороны бедра и отправлять сладковатые капли в рот, все-таки в мокром виде стоять в коридоре было как-то неприлично.
Мимо проползла смуглая девушка, направляясь в приемную комиссию, а блондинка испытала гордость от того, что теперь стоит на двух ногах, можно сказать с ‘высоко поднятой головой’. Но в то же время она поймала себя на постоянном желании опуститься на колени. Страх наказания успел навязать эту привычку, и теперь поза на коленях казалась очень естественной, правильной и даже возбуждающей.
«Блин, я теперь ученица, круто же! Но надо быть внимательной и послушной, чтоб снова не облажаться», подумала она, пощипывая соски от нетерпения.
Вскоре появился огромный охранник с квадратной челюстью – тот самый, которого они с Настей обслужили первой ночью. Вика вдруг поняла, что она готовилась обслуживать члены на приемной комиссии, но никакого обслуживания толком не получилось. Во всем теле по-прежнему чувствовалась какая-то горячечная томность, ей вдруг так захотелось обслужить охранника! Сидение у желтой полосы и особенно последний эпизод на приемной комиссии не прошли даром – это желание успело въесться в сознание.
Она мягко опустилась на колени, сжала груди вместе, слегка приподнимая их, глядя на охранника томным и манящим взглядом.
– Пожалуйста, господин, позвольте обслужить вас, – умоляющим тоном произнесла Стервошлюшка и, как положено, открыла рот и высунула язык.
Охранник замер, окинув взглядом обнаженную фигурку с розовыми следами плетки на белоснежной коже, его глаза чуть сузились, в них промелькнул интерес.
– Было б неплохо, да времени в обрез, – проворчал он по-русски, но член уже начал топорщить его брюки. – Ты тогда хорошо яйца лизала.
