— И вот я открываю рот, губы дрожат, подбородок мокрый от слёз и слюны. Его головка скользнула внутрь, горячая, гладкая, с плотной кожей и вкусом, от которого у меня дернулся живот. Сначала я пыталась осторожно, языком обводила край, чувствуя, как он пульсирует у меня во рту. Но он не дал времени — схватил за голову и двинулся глубоко. Я задыхалась, нёбо будто горело от натиска, горло судорожно сжималось. Каждое движение отдавалось болью и унижением, а вместе с ними — странным восторгом.
Дориана сцепила пальцы, показывая, как он держал её голову:
— Он бил меня по лицу, приказывал: «Сожми губы, не смей зубами!» И каждый толчок был всё глубже в горло. Я чувствовала, как слюна течёт из уголков рта, капает вниз, смешивается с моими слезами. Грудь сдавлена, рёбра ноют, дыхание сбивается, но внутри… внутри было сладко. Я ловила вкус его кожи, солёной, горячей, и понимала, что именно это ощущение — быть полностью в его руках — возбуждает меня сильнее страха.
Камера выхватила её глаза — блеск, в котором читалась не боль, а воспоминание о страсти.
— В тот момент, — продолжила Дориана, чуть прикусив губу и скользнув взглядом по студии, — я поняла, что во мне живут два голоса. Один визжал: «Ужас! Больно! Хватит, остановись!» — а второй, тихий, сладостный, нашёптывал: «Смотри, как он наслаждается. Смотри, какая ты для него нужная. Это красиво». И знаете, именно этот второй оказался сильнее.
Она повела рукой по губам, словно снова ощущая то мгновение:
— Когда он вытащил изо рта свой член и стал дрочить прямо перед моим лицом, я уже ждала этого конца. Мне хотелось увидеть его разрядку. Я просила: «Только не на лицо», — но внутри прекрасно знала: я приму всё. И хотела этого.
Она чуть склонила голову набок, провела пальцем по щеке, будто там до сих пор сохранилась память:
— Первая горячая струя ударила мне прямо в губы. Солёная, густая, вязкая… она растеклась, оставляя жар. Вторая залетела в рот — язык тут же ощутил её терпкий вкус, горьковатый, плотный. Я пыталась сглотнуть, но не сразу получилось — было слишком непривычно, слишком много, слёзы снова покатились по щекам. Остальные струи хаотично ложились на лицо, щёки, подбородок, стекали по шее, липли к волосам. Всё перемешалось: соль слёз, горечь спермы, горячее дыхание… и в этом коктейле унижения и наслаждения я уже тонула.
Она на миг закрыла глаза, погладила себя по шее, как будто там до сих пор ощущала липкость:
— Маленькая Дориана рыдала, чувствовала себя жалкой, грязной. А взрослая — уже тогда улыбалась. Потому что я понимала: именно в этом и есть магия. Вязкая жидкость на лице, мокрые волосы, пульсирующий вкус во рту — всё это не про унижение, а про опыт, про шаг в новую сторону.
Ведущий тихо подался вперёд:— То есть именно этот момент стал переломным?
Дориана уверенно кивнула, скрестив ноги и чуть приподняв подбородок:
— Да. Когда он сказал: «Теперь ты будешь это делать каждую ночь», я посмотрела со страхом на его лицо. Для него — как будто в отчаянии. А для себя — потому что внутри я смеялась от счастья. Я понимала: это не наказание, это путь. Новый опыт, новые грани. Я впервые почувствовала, что власть можно проживать через подчинение. И это было прекрасно.
Я почувствовала, как последний сгусток горячо скользнул по щеке и замер на подбородке, оставляя липкий след. Он вытер член о мою грудь, размазав по коже тёплые следы, и встал. Я подняла на него глаза, дрожащие ресницы прилипали от влажности.
— За что ты так со мной? Ты же мой брат… я же тебя люблю, — прошептала я, сама едва сдерживая довольную улыбку. Внутри всё перепуталось: страх, стыд, наслаждение. Он ведь не знал, что я сама этого хотела, что больше притворялась, чем по-настоящему сопротивлялась. Хотя часть меня действительно была в ужасе от того, что произошло.
Он усмехнулся, его голос был резким, почти угрожающим:— А тебе никто не мешает любить меня. Теперь ты будешь это делать каждую ночь.
— В смысле?.. — растерянно спросила я.
— Сосать будешь! Вот что. И в твоих интересах научиться сосать — если не хочешь, чтобы я порвал тебе целку.
Я уткнулась лицом в подушку и разрыдалась вновь, больше от смятения, чем от боли. Он вышел из комнаты, оставив меня одну — с липкими каплями на лице, с привкусом спермы во рту, горьковато-солёным, густым, вязким. Я провела языком по губам, будто проверяя себя: так вот оно какое… сперма. Сначала казалось отвратительным, но чем дольше я смаковала остатки, тем сильнее ощущала странное, животное возбуждение. Тепло в животе расползалось всё шире, а внутри меня зрела мысль — я хочу ещё."
— Вы тогда впервые попробовали сперму? — ведущий слегка наклонился ко мне, в глазах интерес и привычная хищная улыбка.
— Конечно впервые, — Дориана усмехнулась, поправляя прядь волос. — Всё тогда было впервые: и раздевание перед мальчиком, и оральный секс, и сперма.
— И как вам?
— Что именно? Вкус спермы? — женщина прищурилась, давая ему шанс на уточнение.
— Да, вкус.
— Она разная. Но я обожаю её до сих пор. Тогда казалось странным, необычным, даже мерзким на секунду. Но потом… мм… это чувство, когда она остаётся на языке, заполняет рот, стекает по губам — оно опьяняет. А когда впервые попала на лицо… горячая, липкая… я чувствовала себя и униженной, и желанной одновременно.
— И как вы себя ощущали тогда, в тот момент?
— Растерянной. Маленькой девочкой, которая не знала, чего хочет. Я плакала, но во мне уже просыпалось желание. Я думала: "Всё, я испорчена". А сейчас? Сейчас я понимаю — именно это и сделало меня такой, какая я есть. Это было пробуждение.
Ведущий кивнул, чуть откинувшись в кресле. Его голос стал мягче:— Что же было дальше?
Дориана улыбнулась уголками губ, чуть лукаво:
— Оу… боюсь, это нужно рассказать уже в следующей передаче.
— Да, — рассмеялся ведущий, — я и сам потерялся во времени, слушая вашу историю. Тогда увидимся через несколько дней на нашем канале в 00:30. Ждём вас, уважаемые зрители. И, конечно же, вас, несравненная Дориана.
____________________________________________
Господа прочитавшие. Главный вопрос стоит ли мне продолжать пересказ этой серии? И как именно. В таком формате, либо же в формате "Темных начал"? Думаю и то и другое кардинально отличается от того, что было написано изначально у этой(этого) автора. И как я уже сказала, я полностью удалила базовые рассказы, так как они не мои.
