Глава 21. "Посейдоновы ласки"
Санаторий встречал вязкой тишиной и запахом хвои, влажный воздух тянулся в лёгкие тяжёлым теплом. Амелия шла босыми ногами в сланцах, полотенце висело на плечах, а кожа после парилки была мягкой, рыхлой, восприимчивой, будто ждущей любого касания.
Джакузи пустовало, только горячая вода тихо бурлила в глубине. Она опустилась внутрь медленно, ступенька за ступенькой, и каждый шаг растворял тело — пузыри гладили лодыжки, колени, бедра, живот, пока плотность воды не сомкнулась вокруг неё целиком. Купальник был тонкий, тёмно-синий, закрытый, но ткань легко отдавала соскам все вибрации и они уже напряглись, торчали, кололись изнутри. Вода усиливала всё: прикосновения ткани, желание, даже собственное дыхание.
Амелия выбрала место у форсунки. Поток бил снизу, прямо вверх, с силой — не для спины, а туда, где кожа была самой мягкой, самой чувствительной. Она слегка приподняла бёдра, будто поправляя посадку, и внизу незаметно сдвинула ткань в сторону от киски. Всё — без суеты, без жеста.
На другом краю бассейна сидела девушка в лёгком халате. Волосы, тёмные и влажные от пара, прилипли к плечам. Она вроде бы прикрыла глаза, но угол ресниц оставался приподнятым — взгляд скользил по телу Амелии. И этот взгляд чувствовался почти так же явственно, как напор воды.
Струя ударила сразу. Прямо по губкам, по клитору, в самую дырочку — тугим, горячим напором. Губки киски дрогнули, разошлись, а сама дырочка сжималась, как будто пыталась схватить поток. Влагалище пульсировало, втягивало воду толчками, каждая складка реагировала, как будто её трахали невидимым членом.
Соседка в халате чуть повела рукой — будто поправила ткань на колене, но пальцы задержались на внутренней стороне бедра. Губы её дрогнули, дыхание стало чуть глубже, с задержкой на выдохе. Амелия это увидела и почувствовала, как кожа на спине покрылась мурашками.
Она развела колени шире. Вода пробивалась глубже — не только по клитору, но и внутрь, пробиралась за губки, распирала киску изнутри, заполняла её горячими толчками. Клитор набух, дёргался, каждое касание струи превращалось в дрожь. Смазка смешивалась с водой.
Девушка напротив смотрела, не мигая. Она всё ещё держала ладонь на бедре, и по лёгкому движению плеч было понятно — пальцы чуть-чуть двинулись выше. Её дыхание сбилось.
Оргазм поднимался глухой волной — от дырочки, выше, к животу и груди. Влагалище начало ритмично сжиматься, подстраиваясь под поток, клитор горел, как натянутая жила. Амелия уткнулась затылком в край бортика, губы приоткрылись. Она задыхалась, как рыба, глотая воздух.
И — толчок. Плотный, вязкий, с разрывом.
Она выгнулась, бёдра дрогнули, губки разошлись ещё сильнее, и внутри всё задергалось судорогой. Амелия тихо всхлипнула, рот полуоткрыт, глаза расфокусированы, дыхание рвалось коротко и резко, пока оргазм прокатывался сквозь неё. Струя не отпускала, продолжала бить в точку, выдавливая новые спазмы. Влагалище сжималось, клитор бился, а тело подрагивало в воде, будто ещё сопротивлялось.
На лице девушки отражалось всё: каждая судорога, каждый вздрагивающий вдох. Губы её чуть приоткрылись, дыхание стало глубоким, плечи дрожали. Она следила, как тело Амелии дергается в воде, как по плечам скатываются струйки, и это отражалось на ней самой — словно чужой оргазм отзывался прямо внутри неё.
Амелия оставалась так — дрожащая, мягкая, распавшаяся на пульс и тепло — пока не смогла снова дышать глубоко. Лишь тогда соседка резко поднялась, запахнув халат, и скрылась за дверями так же быстро, как появилась.
Глава 22. "Под одной крышей"
Трубу с горячей водой в номере прорвало, но документы, вещи и сама Амелия не пострадали.
Администратор говорила быстро. Извинялась. Уточняла, что номеров нет, что это всего на одну ночь, что трубу уже перекрыли. Амелия только кивала. Её подселяли к кому-то в номер.
Дверь открыла она. Та самая незнакомка из бассейна. Её звали Бритни.
С чуть влажной прядью от душа на щеке и недружелюбным прищуром.
— Заходи, — сказала она.
Голос — хрипловатый, но мягкий.
Амелия прошла в комнату. В номере было тесно. Одна большая кровать, четыре полотенца в ванной, ароматы крема и шампуня в воздухе.
Голоса не требовались. Только дыхание. Только взгляд — из угла в угол, по телу, по лицу, между линией ключицы и краем бедра под халатом.
Они разошлись по углам. Бритни явно не была рада гостям. Одна — к зеркалу. Вторая — к кровати. Плечи Амелии дрожали, когда она сняла кофту. Соски уже проступали под топом. Кожа свежая и влажная. А киска — от одной мысли об этой комнате… затаилась и напряглась от предчувствия.
Позже, когда свет погас и осталась только одна настольная лампа, они оказались в постели. Спинами друг к другу. Одеяло одно и дыхание чётко слышно.
Амелия лежала с полуприкрытыми глазами. Живот подрагивал, каждая волна воздуха давала толчок ниже. Сложно было не вспоминать джакузи. Тот напор, то напряжение. Влагалище уже сжималось, будто в ответ на память. Клитор пульсировал и звал.
Сзади — лёгкий, едва слышный вздох. Потом ровное, ритмичное шуршание. Амелия сразу почувствовала: Бритни ищет разрядки.
Она перевела дыхание глубже и повернулась на бок, прикрывшись видом сна. Веки чуть приподняты — и через узкую щель всё было видно.
Бритни выждала пару минут и почти вылезла из под одеяла, чтобы не шуметь. Убедившись, что Амелия не проснулась, она продолжила ласкать себя.
Пальцы уже были между бёдрами. Они скользнули внутрь сразу — жадно, глубоко, без прелюдии. Влагалище впустило их с влажным, предательским хлюпаньем.
Каждый толчок отдавался в тишине, даже прикосновения к клитору звучали громко. Тело Бритни выгибалось едва заметно, бёдра работали в такт пальцам. Дыхание сбивалось, но оргазм не приходил. Сжатия были пустыми, как будто мышцы ждали чего-то ещё. Она ускорилась, но разрядка ускользала — всё время на грани, и никак. Пальцы замерли внутри. Она лежала, прикусив губу, с тяжёлым дыханием, но без оргазма. Внутри только отчаяние.
К этому моменту Амелия уже нарочно опустила руку ниже. Пальцы скользнули под резинку трусиков и сразу нашли киску. Клитор был напряжённый, твёрдый, бился в такт сердцу. Она коснулась его подушечкой пальца — короткий круг, ещё один, и внутри всё сразу отозвалось дрожью. Влагалище раскрылось, смазки уже было много, и пальцы легко скользнули вниз, между губами. Звук был такой же — липкий, влажный.
Бритни сразу услышала. Она замерла, дыхание перехватило.
Амелия не остановилась. Её пальцы уже работали быстрее: два скользнули внутрь, туго вошли, сразу почувствовали, как мышцы жадно сомкнулись. Вторая рука не уходила с клитора — быстрые круги, ровный ритм.
Она повернула голову. Глаза встретились.
Бритни лежала с раскрытым ртом, дыхание тяжёлое, пальцы ещё внутри, но движения остановились. Она смотрела, как Амелия показательно трахает себя.
Амелия приподнялась, подтянула бедро Бритни ближе и уверенно взяла её за руку, отводя в сторону. Потом накрыла её киску своей ладонью.
Губки Бритни были мокрые, горячие, дрожащие.
Амелия сразу нашла клитор — твёрдый и болезненно чувствительный. Скользнула по нему кругами, нежными и точными. Бритни выгнулась, губы разошлись, из груди вырвался глухой стон.
Амелия не сбавляла темпа. Клитор бился под пальцами, вся киска хлюпала, смазка текла на простыню. Пальцы другой руки снова вошли внутрь, глубоко, до упора, и влагалище судорожно схватило их, будто пыталось втянуть дальше.
Бритни больше не сдерживалась. Бёдра толкались навстречу, живот дёргался, дыхание рвалось. Оргазм накатывал резко, мощной волной.
Мышцы внутри сжались, клитор дрожал, тело выгнулось дугой. Она кончила с хриплым криком, заливая пальцы Амелии горячей, вязкой жидкостью. Судороги шли одна за другой, бёдра тряслись, грудь поднималась рывками. Амелия держала её до конца — не отпускала, не убирала руку.
Бритни обмякла, тяжело дыша, вся мокрая, с распухшей киской и дрожащими ногами. Амелия смотрела на неё — и в её взгляде было только одно: теперь моя очередь.
Бритни ещё лежала на спине, тяжело дышала, а тело мелко дрожало.
Амелия не убирала руки от её бёдер, только крепче прижала их, заставив почувствовать вес и контроль.
— Теперь ты, — выдохнула она. Голос был низкий, хриплый.
Амелия легла на спину, раздвинула бёдра. Киска блестела, губки распухли, клитор торчал твёрдый, как шарик. Внутри всё было открыто, влажно, ждуще.
Бритни потянулась неуверенно. Амелия поймала её запястье и сама направила пальцы.
Сначала один вошёл — сразу скользнул внутрь, без усилия. Потом второй. Смазки было много и киска приняла их жадно, с липким чмоканьем.
— Больше, — Амелия чуть раздвинула бёдра шире.
Бритни ввела третий палец. Влагалище сжалось на них, мышцы дернулись, но Амелия только выгнула спину и прикусила губу.
— Не останавливайся.
Четвёртый палец пошёл с натягом, дырочка растягивалась, вход был плотный.
Амелия застонала глухо, но сама толкнула бёдра навстречу.
Складки растянулись и ладонь вошла полностью.
— Ладонь сложи лодочкой, — прошептала она.
Бритни послушалась. Пальцы собраны вместе, большой прижат сбоку. Амелия сама взяла её руку, надавила, заставила пройти глубже. Киска раскрылась под кисть. Сначала ноготки исчезли полностью, потом фаланги, и наконец вся ладонь проскользнула внутрь.
— Ааа… да… — выдох Амелии сорвался в стон.
Влагалище сжимало кисть плотно и горячо. Каждый толчок руки Бритни вызывал новый хлюпающий звук, смазка текла вниз по запястью. Клитор набух, дергался при каждом движении. Амелия держала руку Бритни на месте и сама двигала бёдрами, насаживаясь глубже. Кулак входил до запястья. Мышцы внутри принимали, втягивали, сами работали в такт.
