Она знала, что он смотрит. Разведённая играет с огнём, дразня студента напротив. Кто кого поймает в эту душную ночь?

Строгий, набожный отец был уверен: лето с матерью жены — худшее, что может случиться с его сыном. Она — воплощение легкомыслия и «дурного влияния», от которого он так яростно оберегал Сергея. Для самого же парня, уже много лет находившегося в городском заточении и изголодавшегося по свободе, поездка к бабушке стала глотком свежего воздуха. Он и представить не мог, насколько глубоким и порочным окажется этот глоток. Привлекательная женщина, в которой было сложно узнать бабушку, откроет ему мир чувственных наслаждений, где уроки взросления окажутся одновременно сладкими и шокирующими.

У каждого своя ноша. Моя — тяжёлая, роскошная грудь, что всю жизнь приковывала к себе взгляды и сковывала мои движения. Его ноша... оказалась куда тяжелее. Тихая, всепоглощающая одержимость, что годами зрела в нём. И вот я решилась на шаг к свободе, к облегчению, и в порыве откровенности поделилась этим со своим мальчиком. Я ждала понимания и поддержки. Но для него моя операция — не медицинская процедура. Это акт величайшего предательства его прав на меня. Потому что моё тело, эти «две массивные долины», что он всегда считал своей священной, неотъемлемой собственностью, вдруг пытаются у него отнять. Теперь я понимаю: я сама, сама того не ведая, годами лелеяла в нём этого дракона, сторожащего своё сокровище. И когда я попыталась распорядиться своим телом, он просто не смог этого позволить.

Милый мой мальчик, мой хороший… Хранить нашу тайну стало для меня тяжелее, чем носить тебя под сердцем когда-то, и потому я пишу тебе это письмо. Я расскажу, как твоя мама, всегда так нежно обнимавшая тебя на ночь, вдруг стала для тебя той, что с замиранием сердца начала примерять полупрозрачные платья и однажды притворилась пьяной, лишь бы ты наконец увидел — не другую женщину, а всю полноту той, что зовётся матерью. Чтобы ты узнал, что в этом слове живёт не только нежность и забота, но и огненная, земная любовь, готовая на всё.

Начало нулевых, поздний ужин, тишина кухни, Анна моет посуду. Муж Влад помогает сыну Роберту с докладом по Платону, а Анна ловит себя на мысли, что её жизнь свелась к бухгалтерии и быту. Ей сорок пять, и она чувствует, как годы меняют её тело, её мечты, её место в семье. Но всё же она также желанна и любима всеми членами семьи.

Моя мама всегда была одержима материнством. Её исследования русских деревень и научные изыскания о кормилицах стали для неё настоящим наваждением. Она так тосковала по той утраченной связи, что смогла обмануть собственное тело и вернуть лактацию, став «молочной мамой» для чужих детей. Я видел, как это изменило её — она снова расцвела, а её грудь, и без того пышная, стала ещё более тяжёлой и налитой. А потом я застал её на кухне, сцеживающей молоко! Мама даже поделилась со мной. И это перевернуло во мне всё.

Мария Александровна — следователь, за плечами которой десятки раскрытых дел. А ещё она — любящая мать, поднявшая сына одна. За безупречным фасадом скрывается тень, которую не должна видеть ни одна живая душа. Её сын. Её мальчик, превратившийся в мужчину, чьё тело стало для неё навязчивой идеей. Её единственная слабость и запретная страсть. Она наблюдает за ним через объективы скрытых камер, и её желание растёт с каждым днём. Когда у её сына появляется первая девушка, тихая одержимость перерастает в неудержимую бурю. И Мария понимает: чтобы навсегда принадлежать ему, ей придётся совершить немыслимое.

Я был обычным студентом-медиком: учёба, спорт, друзья. Моё представление о женщинах ограничивалось робкими взглядами на одногруппниц. Так было, пока я случайно не увидел свою мать обнажённой. Я всегда знал её как уставшую, вечно занятую работой женщину, скрывающую своё тело под бесформенной одеждой. Но то, что я увидел, сломало все барьеры между «сыном» и «мужчиной» во мне. Её тело было идеалом, а её грудь — наваждением, которое вытеснило все другие мысли. Теперь я разрываюсь между сыновней любовью и запретным влечением. Я готов на всё, чтобы доказать ей, что она — самая желанная женщина, даже если это значит переступить через главный запрет. Готов ли я к последствиям? И готова ли она принять мою любовь в новом, пугающем свете?

Возвращение домой никогда не было таким тревожным для Дениса. Что ждёт за привычной дверью? Старая жизнь, где он просто сын? Или новый мир, рождённый утром в медицинском кабинете? Первый шаг в прихожую становится самым трудным — и самым важным. Потому что иногда домашняя обстановка таит в себе самые неожиданные «сюрпризы», которые навсегда меняют представление о близости. Как, например... Гинекологическое кресло в гостиной?

Я больше не мог прятать этого зверя. Он рычал во мне каждый раз, когда она проходила мимо, оставляя шлейф духов и обещаний. Я приручил его ритуалом, облёк свою одержимость в эстетику узлов. Я сказал себе, что хочу создать искусство. Но это была ложь. Я хотел власти. Власти над той, кто сводил меня с ума с самого детства. И теперь её связанные запястья — это не часть перформанса. Это трофей. Её учащённое дыхание — не от страха, а от предвкушения. А её грудь, тяжёлая и прекрасная, наконец-то принадлежит не отцу, не случайным взглядам, а только мне. Моим губам, моим зубам, моим ладоням. Я помечу её, как территорию, сделаю её своей, и её молчаливое согласие — будет слаще любого крика.

Она — мама двух сыновей, которые уже давно не верят в её способности удивлять. Но этот Хэллоуин должен всё изменить. Ведь если ребятам нужны монстры и страшилки — она подарит им самого неожиданного «призрака» на свете. Того, что живёт не на крыше, а в её собственной спальне, прячется в зеркале и… требует особого костюма.

Моя мама — сногсшибательная женщина. Для всех она — строгая школьная учительница, а для меня — тайный предел всех фантазий. И у неё есть вторая жизнь, о которой я узнал случайно. Вместо скандала она сделала мне шокирующее предложение. Готов ли я переступить черту и превратить свои постыдные мечты в самое популярное инцест-шоу в сети?

Моя мама — настоящая BBW (Big Beautiful Woman), с формами, от которых перехватывает дыхание. Я всегда знал, что она красива, но её новое увлечение заставило меня взглянуть на неё совершенно под другим углом. Мама начала фотографировать себя совершенно обнажённой! Для чего она делает эти снимки? Или ... для кого?

Всю жизнь я всего боялся. Я был просто наполнен фобиями. Мама таскала меня по врачам, но толку никакого не было. А потом тётя Катя, мамина сестра, заявила, что всё дело в «травме привязанности» — ведь в детстве меня слишком рано отлучили от груди. Тётя Катя знает, как лечить такие травмы. Мама решается отправить меня к ней на дачу на все оставшиеся летние каникулы, чтобы я наконец-то преодолел свои страхи.

Проснувшись с тяжёлого похмелья, я думал, что худшее уже позади. Как же я ошибался. Утренний кофе, полупрозрачный пеньюар на маме и нечаянно выскользнувшая на моих глазах грудь — это было только началом. Её идея отметить День нудиста казалась безобидной глупостью. Пока она не начала эту игру — игру на грани фола, где стирается грань между матерью и женщиной. Этот день изменит всё. Вопрос в том, выдержу ли я его до конца?

Одна пьяная посиделка, нелепый спор и ставка, о которой хочется забыть. Двадцать тысяч на кону и условие, от которого кровь стынет в жилах — соблазнить собственную мать. Теперь Костя с ужасом ждёт разоблачения и позора. Но у него есть робкая и безумная надежда на то, что мама, всегда его поддерживавшая, не оставит его и на этот раз. Ведь она умная, находчивая, она может всё… Даже придумать, как выиграть это безумное пари с помощью нескольких «постановочных» кадров. Разве мама не поможет любимому сыну выпутаться из такой щекотливой ситуации?

Осень золотила город, наполняя воздух прозрачным светом и обещанием перемен. Но для Дениса Соколова этот год не принёс ничего, кроме тягостного одиночества. Колледж, шумные одногруппники, пустые коридоры — всё казалось чужим. Единственным светом в его жизни оставалась Она. Елена Викторовна — мать, врач, женщина. Строгий халат, скрывающий пышные формы. Профессиональная сдержанность, за которой прячется одиночество. И та невидимая грань, которую они оба чувствовали, но боялись переступить. Пока однажды слухи не заставили Дениса войти в её кабинет не как сын, а как пациент. И тогда граница рухнула.

Сегодня Сейлин — не мать. Сегодня она жертва древнего ритуала, живой алтарь, на котором сожгут невинность её сына. Так Эларин станет воином. Но сначала он должен увидеть. Увидеть, как Ледрис — его лучший друг, его брат по оружию — сорвёт с Сейлин одежды. Как её тело, священное и запретное, будет предано огню чужой страсти. Как она застонет не в молитве, а в позоре. И когда чашу с их смешанными соками поднесут к его губам, Эларин поймёт главный урок: Взросление — это не слава, а материнская влага, смешанная с семенем.

Мой мальчик, мой мужчина! Ты стоишь перед зеркалом в пиджаке, а я — в платье с декольте, которое знает больше, чем следует. Мы оба готовимся к твоему выпускному, но никто из нас не может представить, чем закончится этот вечер. Что бы ни случилось, знай: мама всегда за тебя, мама всегда на твоей стороне!

Все началось с объектива моего мужа. Он видел мир через призму камеры, а меня — как свой главный шедевр. Я привыкла к его взгляду, привыкла замирать под вспышкой в самых беззащитных позах. После его смерти я думала, что свет в моей жизни погас навсегда. Но однажды наш сын взял в руки отцовскую камеру. Сначала это было невинно — просто попытка удержать память. Пока я не заметила, как его пальцы сжимают фотоаппарат точь-в-точь как у отца. Как тот же взгляд, горячий и голодный, преследует меня в объективе. Он унаследовал не только талант. И теперь я ловлю себя на мысли: когда он наводит фокус на моё тело, я замираю не как скорбящая вдова, а как женщина, чувствующая на себе огонь чужого желания. Чужого? Или всё же своего родного?

Представьте мир, где выносливость измеряется не в километрах, а в минутах интимного контакта. Где «снаряд» — это живое тело, а судьи оценивают не только силу, но и стиль. Здесь нет штанг и гантелей. Только тела, доведённые до совершенства, и зрители, затаившие дыхание. 58 кг — идеальный вес для чемпиона. Но какой ценой даётся эта цифра? Добро пожаловать в клубы эротической тяжелой атлетики — дисциплины на грани спорта и запретного искусства.