Строгий, набожный отец был уверен: лето с матерью жены — худшее, что может случиться с его сыном. Она — воплощение легкомыслия и «дурного влияния», от которого он так яростно оберегал Сергея. Для самого же парня, уже много лет находившегося в городском заточении и изголодавшегося по свободе, поездка к бабушке стала глотком свежего воздуха. Он и представить не мог, насколько глубоким и порочным окажется этот глоток. Привлекательная женщина, в которой было сложно узнать бабушку, откроет ему мир чувственных наслаждений, где уроки взросления окажутся одновременно сладкими и шокирующими.

Она знала, что он смотрит. Разведённая играет с огнём, дразня студента напротив. Кто кого поймает в эту душную ночь?

Начало нулевых, поздний ужин, тишина кухни, Анна моет посуду. Муж Влад помогает сыну Роберту с докладом по Платону, а Анна ловит себя на мысли, что её жизнь свелась к бухгалтерии и быту. Ей сорок пять, и она чувствует, как годы меняют её тело, её мечты, её место в семье. Но всё же она также желанна и любима всеми членами семьи.

Возвращение домой никогда не было таким тревожным для Дениса. Что ждёт за привычной дверью? Старая жизнь, где он просто сын? Или новый мир, рождённый утром в медицинском кабинете? Первый шаг в прихожую становится самым трудным — и самым важным. Потому что иногда домашняя обстановка таит в себе самые неожиданные «сюрпризы», которые навсегда меняют представление о близости. Как, например... Гинекологическое кресло в гостиной?

Я больше не мог прятать этого зверя. Он рычал во мне каждый раз, когда она проходила мимо, оставляя шлейф духов и обещаний. Я приручил его ритуалом, облёк свою одержимость в эстетику узлов. Я сказал себе, что хочу создать искусство. Но это была ложь. Я хотел власти. Власти над той, кто сводил меня с ума с самого детства. И теперь её связанные запястья — это не часть перформанса. Это трофей. Её учащённое дыхание — не от страха, а от предвкушения. А её грудь, тяжёлая и прекрасная, наконец-то принадлежит не отцу, не случайным взглядам, а только мне. Моим губам, моим зубам, моим ладоням. Я помечу её, как территорию, сделаю её своей, и её молчаливое согласие — будет слаще любого крика.

Она — мама двух сыновей, которые уже давно не верят в её способности удивлять. Но этот Хэллоуин должен всё изменить. Ведь если ребятам нужны монстры и страшилки — она подарит им самого неожиданного «призрака» на свете. Того, что живёт не на крыше, а в её собственной спальне, прячется в зеркале и… требует особого костюма.

Проснувшись с тяжёлого похмелья, я думал, что худшее уже позади. Как же я ошибался. Утренний кофе, полупрозрачный пеньюар на маме и нечаянно выскользнувшая на моих глазах грудь — это было только началом. Её идея отметить День нудиста казалась безобидной глупостью. Пока она не начала эту игру — игру на грани фола, где стирается грань между матерью и женщиной. Этот день изменит всё. Вопрос в том, выдержу ли я его до конца?

Я был обычным студентом-медиком: учёба, спорт, друзья. Моё представление о женщинах ограничивалось робкими взглядами на одногруппниц. Так было, пока я случайно не увидел свою мать обнажённой. Я всегда знал её как уставшую, вечно занятую работой женщину, скрывающую своё тело под бесформенной одеждой. Но то, что я увидел, сломало все барьеры между «сыном» и «мужчиной» во мне. Её тело было идеалом, а её грудь — наваждением, которое вытеснило все другие мысли. Теперь я разрываюсь между сыновней любовью и запретным влечением. Я готов на всё, чтобы доказать ей, что она — самая желанная женщина, даже если это значит переступить через главный запрет. Готов ли я к последствиям? И готова ли она принять мою любовь в новом, пугающем свете?

Осень золотила город, наполняя воздух прозрачным светом и обещанием перемен. Но для Дениса Соколова этот год не принёс ничего, кроме тягостного одиночества. Колледж, шумные одногруппники, пустые коридоры — всё казалось чужим. Единственным светом в его жизни оставалась Она. Елена Викторовна — мать, врач, женщина. Строгий халат, скрывающий пышные формы. Профессиональная сдержанность, за которой прячется одиночество. И та невидимая грань, которую они оба чувствовали, но боялись переступить. Пока однажды слухи не заставили Дениса войти в её кабинет не как сын, а как пациент. И тогда граница рухнула.

Одна пьяная посиделка, нелепый спор и ставка, о которой хочется забыть. Двадцать тысяч на кону и условие, от которого кровь стынет в жилах — соблазнить собственную мать. Теперь Костя с ужасом ждёт разоблачения и позора. Но у него есть робкая и безумная надежда на то, что мама, всегда его поддерживавшая, не оставит его и на этот раз. Ведь она умная, находчивая, она может всё… Даже придумать, как выиграть это безумное пари с помощью нескольких «постановочных» кадров. Разве мама не поможет любимому сыну выпутаться из такой щекотливой ситуации?

Сегодня Сейлин — не мать. Сегодня она жертва древнего ритуала, живой алтарь, на котором сожгут невинность её сына. Так Эларин станет воином. Но сначала он должен увидеть. Увидеть, как Ледрис — его лучший друг, его брат по оружию — сорвёт с Сейлин одежды. Как её тело, священное и запретное, будет предано огню чужой страсти. Как она застонет не в молитве, а в позоре. И когда чашу с их смешанными соками поднесут к его губам, Эларин поймёт главный урок: Взросление — это не слава, а материнская влага, смешанная с семенем.

Все началось с объектива моего мужа. Он видел мир через призму камеры, а меня — как свой главный шедевр. Я привыкла к его взгляду, привыкла замирать под вспышкой в самых беззащитных позах. После его смерти я думала, что свет в моей жизни погас навсегда. Но однажды наш сын взял в руки отцовскую камеру. Сначала это было невинно — просто попытка удержать память. Пока я не заметила, как его пальцы сжимают фотоаппарат точь-в-точь как у отца. Как тот же взгляд, горячий и голодный, преследует меня в объективе. Он унаследовал не только талант. И теперь я ловлю себя на мысли: когда он наводит фокус на моё тело, я замираю не как скорбящая вдова, а как женщина, чувствующая на себе огонь чужого желания. Чужого? Или всё же своего родного?

Представьте мир, где выносливость измеряется не в километрах, а в минутах интимного контакта. Где «снаряд» — это живое тело, а судьи оценивают не только силу, но и стиль. Здесь нет штанг и гантелей. Только тела, доведённые до совершенства, и зрители, затаившие дыхание. 58 кг — идеальный вес для чемпиона. Но какой ценой даётся эта цифра? Добро пожаловать в клубы эротической тяжелой атлетики — дисциплины на грани спорта и запретного искусства.