Глава 25: Вода этого не смоет
Полдень в квартире Алекс началось не со света, а с тишины.
Густой, вязкой — той, что давит на виски и будто заставляет воздух становиться тяжелее.
Алекс стояла у окна, уже одетая, с чашкой кофе в руке, но не пила. На лице — застывшее спокойствие, почти маска. Внутри же бурлило: злость, вина, страх, даже… нежность — всё перемешалось в гремучий коктейль.
Она слышала, как за её спиной тихо шуршит постель. Нора проснулась.
Алекс обернулась. Нора приподняла на кровати и смотрела на Алекс. Волосы спутаны, глаза красные.
— Прости, — сказала она тихо, не поднимая взгляда.
Алекс поставила кружку на подоконник.
— За что?
— За всё. За то, что убежала. За то, что… вернулась. — Она замолчала, а потом с усилием добавила: — Я не должна была к тебе сейчас приходить.
— Хватит, — резко сказала Алекс. — Перестань извиняться за то, в чем ты не виновата.
Она подошла ближе, остановилась перед кроватью.
— Мне нужно знать, кто это сделал, Нора. Кто.
Нора вздрогнула.
— Алекс, не надо… — в её голосе слышалась паника. — Я сама виновата.
— О чем ты? — Алекс присела напротив, опершись локтями о колени. — Как ты вообще можешь быть виновата?
Нора подняла глаза — впервые за всё утро.
— Почему ты вообще заботишься обо мне? — спросила она. — После того, как я пыталась сбежать?
Алекс задержала взгляд.
— Потому что я тебя выбрала. — Голос прозвучал твёрдо, почти хрипло. — Не как вещь. Не как игрушку. А потому что… не смогла по-другому.
Тишина снова накрыла их, но теперь она была другая. Тёплая. Хрупкая.
Алекс выпрямилась.
- Скажи мне, кто это сделал, прошу тебя.
Нора покрутила головой.
— Не спрашивай, — прошептала Нора. — Пожалуйста… просто не спрашивай.
Алекс молча смотрела на неё. Внутри всё будто застывало — мысли не складывались в слова, только пульсирующее ощущение, что что-то непоправимо.
Она села рядом, медленно, осторожно. Протянула руку, коснулась плеча — но Нора дёрнулась, будто от боли.
— Прости… — тихо сказала Алекс и опустила руку.
Несколько секунд они просто сидели в тишине. Алекс видела, как тонкие пальцы Норы цепляются за край одеяла, словно за спасательный круг.
И вдруг взгляд Алекс упал на её кожу — чуть ниже ключицы. Там проступали тёмные пятна, будто следы от грубых касаний. Алекс нахмурилась и, не сдержавшись, чуть потянула за край одеяла.
Нора не сопротивлялась — просто закрыла глаза.
Алекс медленно отвела ткань чуть ниже. Под светом лампы проступили смазанные следы — синяки, царапины… и то, что заставило её сердце на секунду остановиться.
Кровь на внутренней стороне бедер и трусах. Нора резко вцепилась в одеяло и натянула его обратно.
— Господи, Нора… — выдохнула она. Голос предательски дрогнул.
— Я не хочу это обсуждать, — прошептала она. — Не сейчас. Не с кем.
Алекс сидела неподвижно. Мир будто сжался до одного дыхания — прерывистого, испуганного.
Она ощутила, как по спине пробежал холод: осознание того, что была где-то рядом, но не смогла этого предотвратить. И сама позволила всему этому произойти.
Она осторожно накрыла руку Норы своей.
— Хорошо, — сказала Алекс, почти беззвучно. — Никаких разговоров. Просто дай мне быть рядом, ладно?
Нора не ответила, но и не отдёрнула руку.
Через минуту Алекс мягко сказала:
— Тебе нужно в душ. Я помогу, если захочешь.
Нора кивнула, не глядя. Она поднялась, сжав одеяло на груди.
Алекс шла рядом, не прикасаясь, но готовая подхватить в любой момент.
Когда вода зашумела в ванной, Алекс прислонилась к стене и закрыла глаза.
Шум воды заглушал всё — мысли, дыхание, чувство вины.
Она боялась разрешить себе думать об этом. Кто-то воспользовался Норой, изнасиловал ее. Она до последнего надеялась, что Нора просто провела тяжёлую ночь, спрятавшись где-то. А если она с кем-то и столкнулась, то ей удалось убежать. Но увидев кровь, именно там, где она ее увидела, ей все стало понятно. Произошло что-то ужасное, и Норе пришлось это пережить. Она обхватила себя за плечи, будто хотела удержать тело от распада.
Всё казалось до омерзения очевидным.
Конечно, Нора испугалась. Конечно, пошла искать выход.
А здесь — кто угодно. Полусумасшедшие контрабандисты, убийцы, бывшие заключённые, те, кто считает себя хозяевами этого места.
Алекс знала, на что они способны. Она сама когда-то подбирала таких, чтобы устрашать, чтобы удерживать порядок.
И теперь один из них… воспользовался Норой.
Она прижала ладони к лицу, но пальцы дрожали.
— Чего я, черт возьми, ожидала? — тихо прошептала она. — Что она будет сидеть там, ждать меня, как собака?
Боль подступала изнутри, вязкая, глухая, без формы.
Все её попытки выглядеть сильной, контролирующей — рассыпались.
Потому что сильные не оставляют беззащитных в таком месте одних.
Алекс подняла взгляд на дверь ванной.
За этой тонкой дверью Нора пыталась смыть с себя то, чего не должно было случиться.
И Алекс знала: никакая вода это не смоет.
Даже если бы она сейчас ворвалась туда, упала на колени и попросила прощения — это бы ничего не изменило.
Алекс медленно опустилась на пол, облокотившись спиной о стену.
— Я защищаю этот ад, — подумала она. — И каждый раз он забирает кого-то живого, превращая в тень. Теперь — её.
Вода в душе стихла.
Алекс быстро вытерла лицо ладонью и поднялась.
Она должна была выглядеть собранной.
Хотя внутри всё трещало по швам.
Глава 26: Молчаливое присутствие
Первые дни после того утра превратились в одно длинное, смазанное время.
Нора почти не вставала. Она спала часами — сон, похожий не на отдых, а на бегство из реальности.
Алекс не трогала её. Ни расспросов, ни упрёков, ни фраз вроде «тебе нужно поесть».
Просто была рядом — тихие шаги, еле слышное шуршание одеяла и приглушённый свет из окна.
Иногда Алекс сидела на краю кровати и смотрела, как Нора спит.
Лицо у той оставалось бледным, почти прозрачным.
Иногда губы что-то шептали во сне — короткие, оборванные фразы.
Алекс не пыталась понять, что она говорит. Она просто слушала.
Раз в день Алекс уходила к детям.
Возвращаясь, садилась у изголовья и рассказывала — спокойно, будто читала сказку: как Сэм снова собрал что-то новое из лего, как Кейти устроила концерт, стоя на стуле и напевая что-то своё, придуманное.
Она рассказывала просто, не глядя на Нору, иногда улыбаясь краем губ.
Иногда в ответ Нора приоткрывала глаза и тихо кивала — будто ей было важно знать, что мир всё ещё существует, что там, за этой комнатой, есть жизнь.
На третий день она впервые попросила воды.
На четвёртый — осторожно села, опершись на стену.
Алекс молча подала ей одеяло, чтобы прикрыться.
В их молчании не было неловкости — только усталость и какая-то новая, хрупкая честность.
Ночью Алекс ложилась рядом.
Сначала просто рядом — не касаясь.
Потом — осторожно, кончиками пальцев, проводила по её спине, как будто боялась нарушить хрупкость этого тела.
Нора не отодвинулась.
Потом даже сама, почти незаметно, придвинулась ближе, положив ладонь себе под щеку.
Алекс впервые позволила себе выдохнуть.
Так они и спали — молча, без слов, но вместе.
И если раньше в прикосновении Алекс было желание контролировать, то теперь — только тихая просьба о прощении.
Со временем Нора стала дольше бодрствовать. Иногда сидела у окна, просто смотрела вниз, где суетились люди, и молчала.
Она не просила выйти к детям, но каждый раз, когда Алекс возвращалась от них и начинала рассказывать, слушала внимательнее.
Глава 27: С каждым днем
Сначала Норе было просто тяжело дышать. Не потому что болело — а потому что тело отказывалось слушаться. Любое движение отзывалось внутри тупым, глухим эхом. Будто всё внутри было не её, а чужое. Она лежала на боку, укрывшись почти с головой, и пыталась не думать.
Иногда, сквозь полусон, она чувствовала, как Алекс подходит — тихо, почти бесшумно.
Кладёт ладонь на одеяло, не касаясь самой Норы, будто проверяет: дышит ли. Иногда поправляла подушку, иногда просто сидела рядом. Нора чувствовала её присутствие и совсем ее не боялась как раньше.
Всё остальное — да, страшно, противно, мутно. А Алекс — нет.
С каждым днём тело отзывалось чуть меньше.
Оно всё ещё болело, но боль постепенно превращалась в усталость, а усталость — в слабое, почти сладкое ощущение, что она жива.
Когда Алекс приносила воду, Нора иногда ловила себя на том, что разглядывает её руки: сильные, аккуратные, чуть загрубевшие у костяшек.
