В 10:59 Игорь снова стоял на той же поляне. На плече висел рюкзак с ноутбуком, пауэрбанком и ещё одним пакетом семечек. Утро было на редкость свежим: лёгкий ветер хлестал траву, будто проверяя, всё ли ещё живо, а по поляне уже разошёлся аромат влажной коры. Листва шуршала в такт неведомому ритму. После вчерашней духоты утренний воздух казался подарком — природа дышала прохладой, и от этого дышать самому становилось легче.
В голове крутились сомнения насчёт своей вменяемости. Он обвёл глазами ветки, постоял в тишине и негромко позвал:
— Эй… Я пришёл.
— А ты пунктуален, кожаный, — воробей спрыгнул с ветки и уселся на ветку, свисавшую чуть выше уровня глаз человека. — Такое я ценю.
— У тебя, я смотрю, всё по расписанию?
— Конечно, блять. У нас тут мониторинг, а не утренняя прогулка под ромашки. Расчёты, корреляции, прогнозы… В общем, хватит пиздеть, доставай технику.
Игорь молча вытащил ноутбук из рюкзака, сел прямо на влажную траву, включил устройство и повернул экран к воробью.
— Excel установлен? Wi-Fi есть? Чё по зарядке?
— Установлен. Всё оффлайн, интернет не понадобится. Пару часов ноут выдержит — но пауэрбанк я прихватил на всякий случай.
— Заебись. Тогда давай работать.
Воробей взмыл вверх, сделал круг, сел обратно и продолжил, не дожидаясь приглашения:
— Поехали. Первый блок: численность жуков. Северо-западный сектор — 237, северо-восточный — 198, южный — 341. Запиши сразу даты: это за последние трое суток.
Он потянулся к клавиатуре, кивнул и принялся строчить. Воробей не сбавлял темпа:
— Второй блок: инсоляция. Позавчера — 14.3 мегаджоуля на квадрат, вчера — 15.1, сегодня пока 3.9, но ещё не вечер. Сделай там график, потом сравним с температурой воздуха и поищем закономерности.
Игорь попеременно глядел то в экран, то на воробья. Абсурд происходящего его больше не смущал. Напротив — он начал втягиваться. Цифры, таблички, обоснованные требования — всё это внезапно было до боли знакомым. Разве что заказчик у него теперь с перьями.
В голове оставался только немой вопрос: «как, чёрт возьми, птицы осуществляют все эти замеры?»
***
Следующий час он продолжал методично щёлкать по ячейкам, аккуратно занося данные, пока воробей продолжал диктовку с деловитой интонацией, периодически прерываясь на семечки:
— Далее: «Микролокация СЗ-12». Хрум… Уровень влажности почвы — 43 процента. Средняя плотность полётов в дневное время — 17, ночью — 4.5. Фиксирована повышенная тревожность среди белок, особенно вблизи урны у старого пня.
— Тревожность белок? — переспросил Игорь, не отрываясь от клавиатуры.
— Сука, не мешай науке работать, — буркнул воробей. — Если белка мечется между деревьями и сбрасывает орехи с ветки — это тревожность. Записывай. А то ещё скажешь, что у нас тут наука без верификации.
Он дописал строчку, вдохнул — и в тишине, наступившей после короткой серии цифр, вдруг осознал: «я тут сижу, считаю показатели экосистемы… с воробьём».
Мысль вышла на границу смешного и абсурдного. Он не выдержал:
— Слушай, а у тебя вообще имя есть?
— Есть, конечно. Я — Джезеф Каганович-младший, — с невозмутимым видом ответил пернатый, будто только что объявил фамилию нобелевского лауреата.
Игорь аж опешил:
— Джезеф… Каганович?
— Младший. Не забывай.
— Жесть. Можно звать тебя Джек? Ну… Ты ж воробей. Джек Воробей — это было бы эпично.
Воробей уставился на него, как будто тот только что предложил переспать с его бабушкой:
— Только попробуй, сука — я тебе все мозги выклюю!
Он резко замер, потом фыркнул:
— Хотя, чё это я спизданул — откуда у вас, кожаных, мозги?
— Ладно-ладно, Джезеф. А я Игорь. Будем знакомы.
— Поздно. Мы уже сотрудничаем. Считай, что у нас научный союз.
Он расправил крылья, сделал круг по поляне и сел ближе.
— Всё, теперь давай в «Полевую зону 3». Там веселуха.
***
Игорь терпеливо заносил в таблицу очередной блок данных. Некоторые строки приходилось разносить по листам: одни касались температуры воздуха, другие — численности бабочек, третьи почему-то назывались «локальный стресс у ежей». Почерк у системы был, мягко говоря, эклектичный.
— Ты точно это потом сам поймёшь? — уточнил он, посматривая на всё более разрастающийся Excel-файл.
— Не переживай, кожаный. Мы всё прогоняем через троих независимых экспертов. Если у всех троих сходится — значит, правда.
— А если не сходится?
— Тогда голосуем и делаем вид, что всё по науке, — усмехнулся Джезеф. — Думаешь, в ваших двуногих институтах отчёты по-другому пишут?
На лице Игоря тоже появилась сдержанная усмешка. Он уже почти вошёл в ритм, даже забыл, что два часа назад сомневался в собственном рассудке. Таблица распухала от строк, рядом лежал почти опустевший пакет семечек, а ритмичное щёлканье клавиш напоминало звук костей, пересыпающихся в мешочке.
И вот, когда он начал работать над очередным графиком, вопрос вырвался сам собой:
— Интересно, а этот график что показывает?
— Это динамика появления муравьёв в зоне «контейнерка у Ашана». Там мусор вываливается регулярно, муравьи строят колонии, но если их много, они начинают лезть к нам, и приходится корректировать численность. Природным путём, если понимаешь, о чём я.
Игорь не был уверен, что хочет это понимать.
Ещё через час он закончил расчёты и передал воробью листок, на котором аккуратно был записан индекс Шеннона для разных точек леса и выводы: «Снижение биоразнообразия на 12% за месяц, рост популяции кошек, критичная ситуация с доступностью корма».
Джезеф внимательно посмотрел, окинул взглядом цифры, слегка склонив голову.
— Так… так… ага… пиздец, как я и думал, — он поднял глаза на Игоря. — Ты молодец, кожаный.
Тот лишь хмыкнул.
— Рад, что пригодился.
— Ладно, — воробей вздохнул и кивнул. — Считай, что теперь у тебя есть птичья крыша. Если что — мы тебя предупредим.
— Например?
— Например, если коты в засаде. Или если какой-то странный тип с ножом ходит и пялится на тебя. Или если мусорка с халявной едой открылась. Понял?
— Понял.
Воробей уже собирался улететь, но обернулся:
— И да, Игорь… — он впервые обратился к человеку по имени. — Спасибо. Ты не такой уж и долбоёб. Таких среди вас мало.
Он сделал короткий прыжок и взлетел, оставляя за собой шлейф перьев и лёгкий запах пыли. Игорь посмотрел вслед и, сам не понимая почему, улыбнулся. Мир продолжал дышать. И — похоже — начал говорить с ним на одном языке.
***
Он выключил ноутбук, закинул его в рюкзак и ещё раз оглядел поляну. В голове по-прежнему щёлкали формулы, таблицы, графики, и от этого было… приятно. Умственно приятно. Как будто кто-то прошёлся веником по закоулкам мозга, где раньше копилась мохнатая пыль.
Возвращаться сразу не хотелось. День только начинался, сил было достаточно, и что-то внутри не позволяло просто выключиться. Тренировки не планировались, но и откладывать на потом — не было смысла. Всё равно будет вечер, и всё равно захочется думать, чего не сделал.
— Попробуем, раз уж я здесь.
Он отошёл от поляны метров на сто — туда, где кусты были гуще, а корни вылезали из земли, как кривые пальцы.
Сначала — вода. Он вытащил бутылку, протянул к ней свободную ладонь и представил, как внутри — не пластик, а озеро. Без усилия вода поднялась, взвилась в воздух ленивой спиралью. Игорь не стал делать ничего сложного — просто удержал форму. Получилось. Без напряжения.
«Всё-таки не зря дрессировал себя на самоконтроль.»
Затем — лёд. Не в бутылке, а прямо в воздухе: повисший перед глазами шарик воды начал покрываться инеем, затем промёрз насквозь. Упал с глухим звуком, как кость в траву.
«Так-так. Способность к созданию льда — доказана. Потом отпрактикую, чтобы закрепить.»
Попробовал землю — не впервые. Сосредоточился, мысленно обхватил корень под ногой — и на этот раз почувствовал лёгкое сопротивление. Не движение, но намёк на него. Как если бы старик в глубокой дрёме приподнял бровь.
«Ага. Запишем: контакт есть, обратной связи нет. Наблюдаем дальше… Так, стоп. Что-то я уже совсем стал, как тот воробей.»
Дальше упражняться в магии он не стал. Выдохнул, отряхнулся, подхватил рюкзак и направился к выходу из леса.
***
Город встретил Игоря жарой. Бетон уже начал аккумулировать солнечное пекло, пыль жужжала в затылок, кондиционеры выли изо всех окон. На автобусной остановке люди стояли молча — как будто все пытались экономить дыхание. Никто не смотрел друг на друга.
Домой он доехал без музыки. В автобусе не работал кондиционер. Или не был включён. Или был проклят кем-то из ежей.
Выйдя с остановки, он направился в сторону дома. Мимо какая-то сердобольная старушка крошила хлеб на участке, капитально засранном голубями. Глядя на это, Игорь невольно вспомнил упоминание Джезефа о словарном запасе голубей. Чисто из праздного интереса решил проверить. Сконцентрировался. Создал несколько нейронных нитей и соединил их с несколькими птицами, прилетевшими на кормёжку:
