Игорь вышел из леса около двух часов дня. Он шёл к остановке и чувствовал странное спокойствие: усталости не было, хотя тренировка получилась насыщенной. Сегодня вода слушалась почти без усилий — струи поднимались, меняли форму и кружились в воздухе, явно подчиняясь своему создателю. Лёд тоже дался легко: несколько секунд — и шарик воды промерзал насквозь, звеня при падении на траву. Даже земля, ранее упрямая и неподатливая, стала потихоньку уступать: Игорь сумел мысленно подцепить комок и оторвать его от поверхности. Небольшой, но факт. Он задержал его в воздухе на пару секунд, почувствовал сопротивление, тяжесть — и отпустил.
Воздух за пределами леса был плотный, жаркий, почти обжигающий кожу. Мысли о новых возможностях кружили в голове, пока Игорь трясся в автобусе, возвращаясь домой. В окне мелькали улицы, обгоревшие на солнце, ржавые остановки, старые киоски с выцветшими афишами. Он снял наушники, сунул в карман, и только тогда заметил, как шумно работает двигатель — будто автобус тоже страдал от жары.
План был простой: вернуться, принять душ, перекусить, переодеться — и к Рите. За последние дни он слишком много жил в лесу, среди веток и формул, и почти забыл, каково это — смотреть на кого-то живого и близкого, а не на экран и не на воробья.
***
Ключ повернулся в замке с глухим щелчком. Игорь шагнул в квартиру, сбросил рюкзак на пол, прошёл в ванную и дёрнул ручку смесителя вверх. В ответ — глухое, противное «пшшш» вместо горячей воды. Он убрал ладонь, сжал губы.
— Козлы, — выдохнул он.
Горячую опять отключили. Конечно. Лето, плановый ремонт, все дела.
Он постоял пару секунд, глядя на бесполезный кран, потом развернулся и пошёл на кухню. Достал из шкафа большую кастрюлю и наполнил её холодной водой. Металлические стенки звякнули, когда он поставил её на плиту. Щёлк — газ загорелся. Синий огонь лизнул дно кастрюли. Игорь сел на табурет и уставился на пламя, как на медленное наказание.
— Значит, душ по-древнему. Просто пиздец.
Он встал, проверил температуру — вода была всё ещё холодная, но тёплая мысль уже шевелилась: «Рита ждёт». Всё остальное — фигня.
Через десять минут кастрюля запарила, а вода внутри стала едва заметно булькать. Игорь выключил газ, подхватил горячую тяжесть, донёс до ванной. Налил в пластиковый тазик и добавил холодной воды, чтобы не ошпариться. Разделся и встал босиком в ванну. Холодно. Он взял ковшик, черпанул, плеснул себе на плечо. Вода обожгла — и тут же растеклась теплом. Стало легче. Он медленно, методично выливал на себя ковшик за ковшиком, смывая пыль, усталость и мысли, а затем намыливая голову и тело.
Закончив мыться, он вытерся жёстким полотенцем, гулко выдохнул и выбрался из ванны. Внутри стало свежее. Как будто вместе с грязью ушла лишняя тяжесть. Он протёр запотевшее зеркало и взглянул на своё отражение. Обнаружил жёсткую, тёмную щетину на лице, которая отзывалась покалыванием в пальцах, прошедших по подбородку.
— Ну да. Я ж не брился с тех пор, как свалил с работы, — пробормотал Игорь и взял в руку баллончик с пеной для бритья…
***
Он вышел из ванной, бросил полотенце на сушилку и проверил время. 16:20. До встречи ещё два с лишним часа — достаточно, чтобы не спешить.
Живот напомнил о себе коротким рывком. Игорь открыл холодильник, затем морозилку. Там одиноко лежала упаковка пельменей.
— Ну, выбор очевиден, — буркнул он.
Газ снова загудел. Кастрюля с водой отправилась греться. Следом в неё погрузилась ложка соли и пара лавровых листьев. Оставалось ждать.
Мысли шли ровными кругами:
«Что там Йельшас видит? Сколько их вообще? Один-два — или десятки? И если десятки…»
Пока вода подбиралась к нужной температуре, в голове Игоря наклёвывался план:
«Что делать с теми, кто наворовал миллионы, а то и миллиарды? Уж точно не убивать. Надо как-то проучить. Вернуть на путь истинный. Вот только как? Прокачать внушение и воздействовать на разум? Нет, это работает плохо и ненадёжно. Недолговечно. Надо, чтобы они сами пришли к правильному решению…»
Он закинул полтора десятка пельменей в успевшую закипеть воду, поставил таймер на пять минут и убрал упаковку обратно в морозилку. Отправился в комнату, включил компьютер и проверил Авито. Пара продавцов жёстких дисков уже были готовы назначить встречу. Продавец мотора от стиралки пока молчал. Игорь решил, что не собирается ждать ответа, нашёл другое объявление и написал ещё одному продавцу.
Таймер запищал. Игорь поднялся, отправился на кухню и выключил газ. Затем выцепил из кастрюли пельмени и закинул их в тарелку. Немного майонеза, немного перца — и вперёд. Он ел быстро, почти не чувствуя вкуса, будто закрывал гештальт, а не голод.
Потом привычным движением почистил зубы и вернулся в комнату. Из шкафа вытащил чистую рубашку, носки и джинсы. Переоделся, посмотрел на себя в зеркало — нормально. Обычный парень, только с мыслями, которые не расскажешь никому.
Телефон показал 17:25. Время позволяет прогуляться пешком, всё обдумать и тщательно распланировать. Игорь сунул гаджет в карман, накинул на плечо рюкзак и вышел.
***
На улице ещё держались остатки жары, как будто день не собирался сдавать позиции. Но и вечерний ветер уже сулил какую-никакую прохладу. Игорь шёл в направлении дома Риты, мысленно вспоминая закон Мёрфи:
«Пойдёшь без зонта — начнётся дождь. Зонт возьмёшь — дождя не будет.»
И всё же он предпочёл быть готовым к любому развитию событий. Вошёл в аптеку, быстро выбрал пачку презервативов, рассчитался, убрал покупку в рюкзак и поспешно вышел. Чувствовал себя так, будто совершает мелкое преступление. Хотя преступления были совсем в другом месте — в том самом здании, по которому сейчас шныряет Йельшас, читая чужие мысли.
«Интересно, что он там узнает… и сколько из этого захочется забыть.»
К 18:40 Игорь свернул на знакомый двор. Воздух уже начал остывать, но асфальт всё ещё отдавал дневным жаром, и откуда-то доносился запах горячей пыли, смешанный с выхлопами машин. Он оглянулся — ни на одной из крыш не мелькнуло крыльев, да и в небе не виднелось ничего, хоть отдалённо напоминающего знакомую тень.
«Ладно. Подождём…»
Минуты тянулись вязко. К 18:50 Игорь уже успел прокрутить в голове пару сценариев, где бог зависает над кабинетами и не может оторваться от мерзких подробностей чужих мыслей.
«Где тебя черти носят?..»
18:58. Тишина. Он тяжело выдохнул и набрал код на домофоне:
— Да? — раздался звонкий голос девушки.
— Это я.
Домофон запищал, магнит едва слышно щёлкнул. Дверь открылась.
Лифт, лестничная площадка, дверь с номером квартиры и звонком. Игорь нажал на кнопку. Дверь почти сразу распахнулась, и оттуда выглянула Рита. Волосы собраны в небрежный хвост, на ней свободная белая футболка и домашние шорты. Никакого макияжа.
— Привет, — сказала она. — Заходи.
Внутри было прохладнее, чем на улице: из окна тянуло лёгким сквозняком. Кухня выглядела, как обычно: чистая столешница, кружки на сушилке, холодильник с магнитиками. Девушка прошла внутрь, вещая через плечо:
— Будешь кофе?
— Да, пожалуй, — ответил Игорь, разуваясь.
Он сел за стол, наблюдая, как она ловко засыпает молотый кофе в турку. Пламя зашипело, запах начал расползаться по кухне.
— Как день? — спросила Рита, не оборачиваясь.
— Насыщенно, — отозвался он. — А у тебя?
— Так себе. Папа уже успел довести. Но это неважно.
Она поставила на стол две кружки с дымящимся напитком и села напротив, подтянув колени. Некоторое время ушло на молчание и глотки кофе. Игорь поймал себя на том, что смотрит на её руки, на то, как она держит кружку, как тонко обрисованы пальцы. Затем поймал себя на мысли о том, что напряжение последних дней немного отступает.
— Я скачала фильмец на ноут. На случай, если инет тупить будет.
— Хм. Предусмотрительно.
Рита встала, прошлась до кровати и подхватила ноутбук. Вернулась, воткнула шнур в розетку и переставила свой стул так, чтобы сидеть рядом с Игорем.
— Ну что, начнём?
Пара кликов, и на экране появились первые кадры: бескрайний чёрный космос, звёзды, блеск металлического корпуса корабля. Голос за кадром говорил о перелёте длиной больше ста лет и о тысячах пассажиров в капсулах гибернации. Игорь откинулся на спинку стула, стараясь расслабиться.
Засветилось холодное сияние. В кадре ожил Джим Престон — инженер-механик, проснувшийся слишком рано. В уголке сознания Игоря то и дело проскакивала мысль:
«Надеюсь, Йельшас не заявится с отчётом посреди развязки…»
На экране Джим ходил по пустому залу корабля, проверял панели.
В комнате стало почти темно — лишь экран ноутбука разрезал полумрак холодным светом. Кофе остыл, кружки так и остались на столе, забытые.
Рита немного подвинула стул, чтобы им обоим было видно экран. Её плечо едва коснулось его локтя. Игорь почувствовал это и сделал вид, что просто поудобнее сел, хотя по спине прошёл едва заметный ток.
Фильм разворачивался медленно: безлюдные коридоры корабля, загорающийся свет в залах и системы, помпезно приветствующие пассажиров, но не знающие, что их слышит всего один пассажир. Игорь украдкой скосил глаза на Риту — она сидела чуть наклонившись вперёд, подбородок на ладони, волосы упали на щёку. В свете экрана её глаза казались почти серебристыми.
