И мы ринулись в безумную гонку — по тропинкам парка, между деревьями и скамейками. Легкий ветер трепал волосы, а сердца бились учащённо, заставляя смех становиться всё громче и искреннее. За нами, конечно, пытался угнаться Фэд, но он был скорее наблюдателем, чем участником, а Нэти шагала рядом с ним, спокойно улыбаясь.
После игры мы направились к небольшому пруду, где лениво плавали утки. Курай и Лисса развернули пакет с хлебом, и началась тихая кормёжка. Утки, привыкшие к людям, сразу приблизились, нетерпеливо выпрашивая лакомство. Сестры щёлкали хлебом по воде, а утки забавно хлопали крыльями, создавая лёгкую рябь на поверхности. Мы сидели рядом на скамейке, ощущая полное спокойствие и простую радость момента.
Мы гуляли до вечера и когда солнце стало склоняться к закату а на улице включили фонари рашили: хватит! Завтра нам всем на учебу. Фэд предложил проводить всех нас по домам, но получил мягкий отказ — Сегодня нам хотелось идти самостоятельно, наслаждаясь своим пространством.
— А я, — тихо произнесла Нэти, — не против, если меня проводит Фэд.
Я бросила взгляд на неё и подумала:
"Похоже, у Нэти теперь точно появился парень. И если мама приезжает только завтра, то Фэд сегодня явно домой не пойдёт."
Вечер в городе как будто опустился небо-одеялом, тяжёлым и тёплым. Воздух всё ещё пах сексом. Или это от нас пахло?
Мы шли с Лиссой, Нэти рядом с Фэдом, чуть обмякшие, но довольные, как после хорошей вечеринки и чьей-то сильной любви. Ноги были ватные, как после танцев, только ритм у нас был другой. И музыка была только нашей.
Фэд то и дело поглядывал на Нэти — с какой-то новой мягкостью. Не просто страстью. "он смотрел на неё, как парень смотрит на девушку, которую хочет не только любить, но и видеть каждый день рядом с собой."
И Нэти… сияла. Не вульгарно, не фальшиво — светилась изнутри. Я поймала взгляд сестры— она это тоже заметила. Наш мальчик теперь не наш. Не совсем.
На остановке мы сели на спинку скамейки, пока ждали трамвай. Город шумел фоном, но мы были будто в капсуле. Фэд приобнял Нэти, поцеловал её в висок, и та прижалась к нему, улыбаясь. Когда подошёл трамвай, я вскочила и, прищурившись, сказала, почти шутя:
— Ну всё, мальчик. Следующий раз — с отчётом. Нам врать бесполезно, мы по запаху определим.
Он рассмеялся, но слегка покраснел. Лисса хлопнула его по плечу, а Нэти, обняв нас обеих, прошептала:
— Спасибо… за всё. И… за то, что вы есть.
Трамвай увёз их, оставив за собой электрический шелест и лёгкое, почти болезненное ощущение пустоты. Мы с Кур переглянулись. Потом развернулись — и пошли в парк. Домой было недалеко. Но путь вдруг показался длинным. Или просто... другим.
Я шла босиком по траве, чувствуя, как прохлада впитывается в стопы. Кур молчала. Но я знала, что она думает о том же, что и я. Мы шагали в такт — близняшки, которые когда-то делили не только комнату, но и мир. Теперь — делим последствия.
— Знаешь, — первой не выдержала я, — кажется, мы только что… попрощались с Фэдом. В том смысле, не как с другом, а как с кем-то, кто мог быть “нашим”.
Она кивнула, не глядя на меня.
— Он смотрел на неё… по-настоящему. — Я усмехнулась, — И, чёрт, они хорошо смотрятся. Правда. Но у меня… что-то кольнуло внутри.
— У меня тоже, — выдохнула сестра. — Как будто потеряли кого-то. Не потому что его забрали. А потому что… отпустили.
Я шагнула через корни дерева и фыркнула:
— Ну да. Не то чтобы он сильно держался. Но... я не злюсь. Она его заслужила. А мы — как будто остались за кадром.
— Мы не в кадре, потому что... нас слишком много. Ты заметила? Откуда у нас вообще столько энергии?
Она фыркнула, приподняв бровь:
— Без понятия. Но мне нравится. Серьёзно. Иногда кажется, что я не просто хочу секса. Я хочу... жить этим. До конца. До последнего вздоха!
— Это не просто страсть, Лисс, — сказала я задумчиво. — Это... поток. Поток, который нас выносит. Мы не просто возбуждаемся — мы захлёбываемся.
Мы замолчали на минуту, слушая, как в траве кто-то пробежал — может, ёжик, может, вечерний кот. Ночь пахла жасмином и озоном.
— Нам нужен учитель, — вдруг сказала я.
Лисса повернулась:
— Что?
— Учитель. Настоящий. Не просто парень, который знает, где у девушки клитор. А кто-то, кто сможет… взять нас за шкирку и направить. Кто не сломается, не будет бояться, и сможет выдержать.
— Ты думаешь, такие бывают? Марк точно нет. С ним весело, он милый. Но, блин, он сам не знает, что как делать. Я не хочу отдавать ему невинность. Это будет как… дать гранату котёнку.
— Тебе прям невинность так жалко?
Она посмотрела на меня серьёзно. И вдруг, совсем спокойно сказала:
— Я не против трахнуться с парнем. Но не готова отдавать свою невинность тому, кто сам не знает, что делает. Это должен быть кто-то, кто достоин. Кто чувствует, что с нами творится. Кто не испугается и не убежит, когда я начну стонать так, что стены дрожать будут.
Кивнула медленно. В её глазах отражался фонарь.
— Я тоже хочу такого. И, чёрт… хочу, чтобы это было красиво. Глубоко. Как нечто сакральное. Не просто “залез — вылез — спасибо”. Я хочу раствориться. Превратиться в стон, в тень, в жар.
Я резко остановилась. Повернулась к ней, сжав её руку:
— Мы слишком сильные для слабых. И слишком голодные для обычных. Мы с тобой… что-то другое. И нам нужен кто-то, кто сможет это не только выдержать — но и усилить. Значит, будем искать. Только вместе.
— Всегда вместе.
Мы пошли дальше, и я впервые за весь вечер почувствовала, что ночь — действительно наша. Не только Фэда, не только Нэти. Мы шли по пустынному городу, легкий вечерний холодок касался кожи, и казалось, что ночь тоже с нами — она плотно укутала мир вокруг, будто хотела сохранить этот момент в секрете. Лисса молчала. Не то чтобы она не хотела говорить, просто в её глазах читалась собственная буря мыслей. Я сама погружалась в себя, будто уходила глубоко под воду — туда, где тепло и опасно одновременно.
Внутри меня начинал разгораться спор — огонь, яркий и неугомонный. И словно под руку ко мне заглянули две мои давние знакомые, которых я давно не слышала так явно — две мои маленькие версии, живущие в глубинах сознания и всегда спорящие между собой.
Первая — Секи. Моя дикая, страстная сторона, немного взлохмаченная, с искорками в глазах и улыбкой, которая говорит больше, чем слова.
— Ну и кого ты хочешь, Курай? — ее голос был тихим мурлыканьем, словно дразнящим шёпотом. — Нам нужен кто-то, кто научит нас всему — долго, качественно, без фальши. Кто не устанет и захочет идти до конца.
Я вздохнула, пытаясь не показать, что уже почти сдалась этому желанию. Но тут, словно по команде, появилась Мони — моя другая половина, сдержанная и строгая, поправляющая невидимые очки на переносице. Её голос — спокойный, чёткий, безапелляционный.
— Мы это уже обсуждали. Нельзя просто так взять и доверить себя кому попало. Нам нужен серьёзный, надёжный мужчина, который сможет хранить наши секреты, который не станет болтать и предавать. Кто не будет играть с нашими чувствами ради собственного удовольствия.
— Скучно, — буркнула Секи, закатывая глаза. — Нам же нужно удовольствие, а не скучные лекции по морали. Марк? Он как раз с этим может помочь, не так ли?
Я покачала головой, внутренне споря с ней. Моя уверенная мысль звучала так:
— Марк младше нас. Он ещё сам ребенок в этих делах. Ему нужен учитель, а не наоборот. Он запутается, он будет искать ответы у нас, а это — не то, что я хочу.
— Согласна, — быстро подхватила Мони, — да и все наши одноклассники — плохой вариант. Они слишком давно нас знают. У них слишком длинные языки, и мы не хотим, чтобы наш тайный мир обсуждали за нашей спиной.
— Уф, — пробормотала Секи с видом человека, которому приходится сдаваться, — тогда кто постарше? Илья?
— Нет, — ответила Мони сразу. — Он бабник. Ему будет всё равно, а на переменах он только и будет хвастаться, кто с кем, и кто как был хорош. Нам нужен кто-то, кто будет молчать.
Секи задумалась, перебирая варианты, и наконец выдала:
— А Антон?
— Робкий, — ответила я, чувствуя, что Мони тоже согласна, — он будет задумываться, куда положить руки, а нам придется учить его всему самим. Это не про нас.
— Нам нужен кто-то, кто сможет вести и направлять, — твердо сказала Мони, — кто будет уверен и спокоен.
— Виктор? — тихо спросила Секи, как будто на всякий случай.
— Тоже не вариант, — сказала я, — он слишком много говорит о своей "высокой энергии". Мы уснём, прежде чем что-то начнется.
Секи хихикнула, а Мони кивнула, как будто облегчённо сняла с себя груз сомнений.
— Ирэн? — осторожно предложила Секи.
Мони тут же покачала головой:
— Ирэн — прекрасна, но сейчас не то. Нам нужен мужчина опытный и сильный. Кто не станет тешить своё эго, а будет вести, обучать нежности, правильным прикосновениям. Кто сможет объяснить не только телом, но и словами. Кому можно доверять без страха.
Тишина заполнила мою голову. Мы обе — и я, и мои две внутренние спутницы — будто замерли, погружённые в эти мысли. Вокруг слышался лишь наш шаг по асфальту, и ночной воздух казался тяжелым от ожидания.
