Курай.
Я проснулась от тепла. Мягкие, ленивые, почти щекочущие поцелуи коснулись моего плеча, шеи… Я не сразу поняла, где я — только почувствовала, как всё тело приятно ломит, будто я выспалась после марафона удовольствия. Тёплое одеяло, чужое дыхание, тонкий запах женской кожи и спермы, пересохшие губы.
И прикосновения. Узнаваемые. Родные. Открыла глаза и увидела Лиссу. Моя сестра, чуть растрёпанная, глаза ещё сонные, волосы в беспорядке… Она улыбалась, целуя меня — нежно, без спешки, просто потому что хотела почувствовать мой вкус с утра. Я расплылась в ответной улыбке и потянулась к ней, прикасаясь к талии, к бедру… Но её взгляд вдруг скользнул мимо — и я заметила, куда она смотрит.
Я тоже повернула голову. Фэд лежал на спине, прикрытый простынёй, но та давно сбилась к бедру. Его тело — мужественное, всё в утреннем золоте рассвета — было расслабленным, только дыхание участилось. Потому что между его ног устроилась Нэти. Молча, как будто в трансе.
Её губы мягко обхватывали его член, влажный, полуэрегированный, ещё не проснувшийся окончательно, но уже зовущий. Она целовала его, водила языком, не спеша, будто наслаждаясь каждой секундой. Фэд гладил её по волосам, не направляя, а просто… был с ней. В этом моменте. Его грудь поднималась чуть быстрее, глаза были прикрыты, но уголки губ дрогнули.
Я задержала дыхание. От возбуждения, от неожиданности, от этой какой-то утренней — почти сакральной — тишины, в которой происходила эта сцена. Лисса рядом только усмехнулась.
— Ммм, доброе утро…
Я собиралась уже пошутить, про продолжение сексуальных игры, что мы устраиваем уже третий день, но в этот момент что-то изменилось. Нэти вдруг замерла. Её движения прекратились, губы оторвались от ствола, и она просто осталась сидеть, глядя на его член. Рукой она продолжала гладить его — медленно, нежно, но… задумчиво. Её лицо стало серьёзным. А взгляд отрешенным. Я знала этот взгляд. Она решала. Взвешивала. Переламывала себя внутри.
Сердце у меня пропустило удар. Я приподнялась на локте, напряжённо наблюдая. Лисса тоже замерла. Мы обе будто чувствовали — что-то важное сейчас происходит. Нэти… уже не та, что пришла сюда в сомнениях. И её пальцы… они не сомневались. Через пару секунд она вдруг кивнула — самой себе. И протянулась к прикроватной тумбочке. Не торопясь. Спокойно. Словно всё уже решила.Я распахнула глаза, когда увидела её пальцы, вытаскивающие из ящика презерватив.
— Подожди… она же…
Я не договорила. Потому что Нэти уже разрывала упаковку. Тихо, почти священно. Её дыхание чуть сбилось, но движения оставались чёткими. Она аккуратно надела презерватив на член Фэда, не торопясь, пальцами проведя по всей длине. И в этот момент её взгляд — осмысленный, ясный — поднялся на него.
Он смотрел на неё с удивлением и чем-то похожим на нежный страх. Но не сказал ни слова. Только погладил её щёку. Он тоже чувствовал, как она меняется прямо у него на глазах. Как она… решается.
Я застыла. Где-то внутри всё сжалось — от тревоги, от волнения, от… уважения?
— Нэти… ты правда?..
Она устроилась над ним, придерживая член у входа. И её бёдра… дрожали. Но она не отступила.
Я поймала её взгляд. Он был почти умоляющий — не останавливайте меня. Просто… будьте рядом.
И я кивнула. Лисса, лежащая рядом, тоже поднялась на локте, её глаза блестели — не от похоти, нет. От чего-то гораздо более глубокого. От нежности, предвкушения… от того, что начинало разворачиваться перед нами.
Нэти. Наша Нэти. Такая обычно робкая, тихая… но сейчас — другая. Вся в свету, в зареве. Она села, её ноги по обе стороны Фэда. Волосы мягкими прядями падали по плечам, а лицо… лицо было словно в меду. Залитое внутренним сиянием.
Она чуть дрожала. Но это была не боязнь. Это было… трепетное ожидание.
"Да, мы знали, что её плевы уже нет. Случайно, нелепо — и всё же. Это не меняло сути. Сейчас она была девственна — здесь, с ним, в этом намерении. Это был её первый мужчина. И она — его первая женщина."
Фэд лежал, затаив дыхание. Ни один мускул на нём не шевелился. Его член — всё такой же твёрдый, как прежде, — теперь не был просто возбуждением. Он был… предложением. Молчаливым, осторожным, почти священным.
Нэти провела ладонью по его груди, вниз — к животу, дальше — до основания. Осторожно взяла его в руку. Я слышала, как Фэд застонал сквозь сжатые зубы.
И тогда она, поднявшись чуть, направила его… и начала опускаться. Медленно.
О, боги… как же медленно.
Её глаза были закрыты, губы приоткрыты. И в ту секунду, когда головка медленно начала входить в неё, всё в комнате затихло. Я услышала, как сглотнула Лисса. Как Фэд чуть выдохнул сквозь нос. Как своё сердце.
— Так медленно... Так осторожно… — услышала я шепот сестры, что прижималась ко мне. Словно каждая секунда, каждый миллиметр были посвящением.
Нэти опускалась. Лицо её исказилось, но не от боли — от насыщенности. Я видела, как её губки растягиваются, принимая его в себя. Как мышцы бедер судорожно сжимаются. Как капельки пота появляются у неё на висках.
Я видела, как её бедра подрагивают, как она тянется вниз, ведёт его внутрь себя, аккуратно, будто боясь разрушить хрупкое волшебство момента. Её глаза были закрыты, губы приоткрыты, дыхание сбивчивое. А грудки…Они вздымались, торчали — как башенки, как светильники на древнем алтаре. Соски — твёрдые, яркие, будто тянулись навстречу его ладоням, даже если он не касался.
— Она красивая, да? — прошептала я Лиссе, не отрывая взгляда.
Сестра лишь кивнула. В её глазах — слёзы. Светлые, не печальные. Принятие, восхищение. Я протянула руку, взяла её за пальцы, переплела их со своими.
Нэти опустилась чуть ниже, и я увидела, как её бёдра дрожат сильнее. Она замерла, глубоко выдохнула, приоткрыла рот — и медленно продолжила.
"Боги… вот он. Вошёл."
Она сидела на нём. Наполовину. И уже это — было больше, чем просто физика. Это была сдача. Это была любовь, сотканная не из слов, а из дыхания, тепла, давления, скольжения кожи по коже. Она чуть качнулась вперёд — и я увидела, как её внутренние мышцы словно втягивают его глубже.
Фэд застонал. Тихо. Почти с болью. Но не от боли — от сдерживаемого восторга. От этого божественного прикосновения души к душе, через тела. Он поднял ладони, хотел коснуться её бёдер — но не решился. Она была для него храмом. И он — для неё.
Нэти вновь выдохнула, приподнялась и осела полностью, коснувшись своим лобком его. Я услышала, как она всхлипнула. Её живот дрогнул, бёдра легли на его, грудь вздыбилась — и она застыла.В этом мгновении… всё замерло. Воздух, время, мы.
"Как же… это было красиво."
— Ты в порядке? — прошептал он.
Она открыла глаза, посмотрела вниз, в его глаза — и улыбнулась. Светло. С благодарностью. С любовью.
— Да… Да, Фэд. Ты внутри меня.
Он кивнул, не веря. Его ладони всё же легли на её талию. Осторожно, как лепестки, с благоговением.
И тогда она начала двигаться.
Медленно, чуть отрываясь и вновь опускаясь. Я видела, как её соски подрагивают от каждого движения, как её лицо вспыхивает и снова замирает. Волна за волной. Её волосы плясали по спине. Её тело… оно было создано для этого. Не для страсти, не для разврата. А для любви.
Фэд подался навстречу, его бёдра начали двигаться ей в ответ. Они стали качаться вместе — в ритме, что был только их. Медленно, в такт дыханию. Не как в порно, не как в животной страсти — а как в танце, сотканном из дрожи и желания.
Я сжала руку Лиссы. И она сжала мою.
Мы смотрели, как два тела стали единым. Как Нэти выгнулась назад, запрокинув голову, и из её горла вырвался стон — чистый, звонкий, как колокольчик. Как Фэд приподнялся, прижавшись губами к её груди — взяв сосок в рот, осторожно, с трепетом, будто причащался ею. Как её пальцы зарылись в его волосы.
— Фэээд… — простонала она.
А он просто шептал:
— Ты моя. Только моя. Навсегда…
Я почувствовала, как по спине побежали мурашки. Не от вожделения. От чувства. Это было настоящее.
И когда их движения стали чуть быстрее, чуть глубже — я поняла: они близко. Она начала стонать чаще, короткими вдохами. Он — вжимал её к себе, поднимался навстречу, весь в ней, растворённый. Как будто каждое их движение вызывало музыку внутри.
Нэти задрожала, выгнулась, закричала — не громко, но звонко. Грудь её вздрогнула. Бёдра прижались. Он кончил вместе с ней, я это увидела — по напряжённому телу, по всхлипу, который он уткнул в её шею, по тому, как его руки вжались в её спину, как будто он боялся отпустить.
И тогда они оба замерли.
Всё стихло.
Нэти лежала на его груди, как лепесток. Он гладил её по волосам. Дыхание медленно выравнивалось. Они не говорили ничего. Не нужно было.
— Это было… правильно, — прошептала сестра.
Нэти едва слышно застонала, медленно поднялась, и с тихим шлепком отпустила Фэда из своего тела. Его член был всё ещё горячим, но уже немного терял упругость, ослабевал, словно сам удовлетворённо выдыхал вместе с ними. Она легла рядом, не стесняясь своей наготы, и положила голову на его грудь. Закрыла глаза и вздохнула.
