Глава 4. Ночной разговор
Ветер шептал за окнами. Дом спал — тишина будто растеклась по стенам. Где-то внизу — мягкие шаги, шорох одеяла, приглушённый смех Кирилла.
Наверху — их спальня. Полумрак. Лишь красноватый отблеск от камина бросал тени на потолок.
Сергей лежал на боку, одной рукой обнимая Машу. Его ладонь скользнула по её бедру — лёгко, как будто невзначай.
— Какая ты сегодня… возбуждённая, Маш.
Он улыбался, уткнувшись лбом в её висок.
Маша улыбнулась, но сразу же спрятала лицо в подушку.
— Это лес, наверное… и воздух. Слишком чистый.
Он усмехнулся, коснулся губами её плеча.
— Или, может, поездка на коленях Кирилла?
Она вздрогнула.
— Ну Серёж…
— Ты такая была… горячая, когда вышла. Красная, вся вспотевшая. Как будто… только что трахалась.
— Ну перестань! — Маша застонала, закрывая лицо руками.
— Ага. Значит, есть что скрывать.
Он чуть повернул её к себе, пальцами провёл по ключице.
— Признавайся. Мне интересно. Расскажи всё.
— Ты не ревнуешь? — прошептала она, чуть приоткрыв глаза.
— Нет, — его голос стал тише, ниже, Сергей поглаживал обнаженную попу жены под ночнушкой — я знаю, ты моя.
Второй рукой он провёл пальцем по её губам.
— Но мне нравится слушать, как ты горишь. Как ты стесняешься. Это… очень заводит. Давай, подразни меня, Маш. Я хочу знать, что ты чувствовала.
Маша перевернулась и долго молчала. Она сначала смотрела в потолок, потом — на Сергея. Наконец, выдохнула:
— Я… не ожидала, что будет так неловко. Сначала. А потом… его колени твёрдые, но руки... такие уверенные. Я пыталась держаться ровно, но...
Она кусает губу.
— Когда машина подскакивала на кочках, я чувствовала, как всё тело сотрясается. Я… старалась не прижиматься. А он будто наоборот, подхватывал крепче.
Сергей не перебивал. Только продолжал гладить её. Его рука теперь лежала у неё на талии, медленно поднимаясь вверх, скользя по голому телу под ночнушкой.
— Его дыхание было близко к уху… я чувствовала его… напряжение. И в какой-то момент… — Маша покраснела снова, — я поняла, что мне не хочется вставать.
Сергей тихо рассмеялся.
— Ммм… Ты моя хорошая. Смотри, какая ты у меня честная.
— Не издевайся, — прошептала она, пряча лицо у него на груди.
Он поцеловал её в макушку.
— Я не издеваюсь. Я горжусь тобой. Мне нравится, когда ты признаёшься в том, что прячешь. Это делает тебя… ещё интереснее, искренней и такой уязвимой.
Он наклонился к ней ближе:
— А потом? Что ты чувствовала, когда он держал тебя за талию?
Сергей обнял Машу крепче, его рука легко скользила по её попке — медленно, будто изучая каждую линию. Затем его пальцы добрались до влажной киски девушки и раздвинули её губки. Указательный палец нежно лег на маленький гладкий и влажный клитор девушки. Он шепнул ей в ухо:
— Ты дала бы ему?
Вопрос повис в воздухе, как вспышка. Маша замерла. Её тело вспыхнуло от жара — но не от стыда. Что-то другое, глубже, дёрнуло внизу живота. Она судорожно втянула воздух.
— Ого… вопросы, — хрипло выдохнула она, уткнувшись в его шею. — Я же… вроде тебя люблю.
— Вроде? — он усмехнулся, целуя её висок. — А если бы меня не было?
Тонкий намёк: не было — вообще? Или просто не было рядом, как сейчас, когда он уедет?
Маша тихо простонала, прижимаясь к нему ближе. Он уже гладил её нежное лоно — мягко, настойчиво, словно читал её мысли кончиками пальцев. Слова мешались с дыханием.
— Это… так странно. Столько табу. А от этого только сильнее хочется.
— Хочется чего? — прошептал он, уткнувшись в её шею.
— Нарушить. Поддаться. Сделать то, что нельзя…
Её голос дрожал, в нём была смесь страха и вожделения.
— Сидеть у него на коленях… чувствовать, как он весь… напряжён… и не вставать. Даже когда уже можно. Просто… остаться.
Сергей не остановился. Он гладил её всё глубже, мягко, настойчиво, будто подталкивая к новым откровениям.
— А если бы ты не просто осталась, Машенька? Если бы он потянулся к тебе? Начал снимать с тебя платье?
Она зажмурилась. Губы раскрылись в беззвучном вдохе. Её тело извивалось под его руками, как будто мысли уже были не здесь.
— Мммм…Не знаю… — прошептала она. — Я бы, может, и не остановила. Особенно если была бы одна. Без тебя. Без этих всех «нельзя».
Она провела рукой по его груди, ногти слегка царапнули кожу. Киска девушки уже во всю хлюпала под настойчивыми ласками Сергея. Затем Маша протянула руку ниже и запустила в трусы мужу, аккуратно обхватив ладонью его член, девушка начала медленно поглаживать его.
— Тогда в машине, он словно насаживал меня на свой член... Я не могла не представлять, как трахаюсь с Кириллом… Умммм…
— Аааа, Сереж! — Маша уже вовсю двигала нетерпеливо бёдрами навстречу пальцам мужа. — И ещё все это происходило на виду у всех. Это так заводило. Ммммм… Я все думала, боже, неужели он хочет трахнуть маму своего друга. Так нагло лапал меня… Думала, чтобы было, если бы мы остались с ним наедине. Уфффф…аааа… Но потом я бы вспоминала об этом каждую ночь… Думая о тебе… С виной.
Она поймала его взгляд. В нём не было ни ревности, ни злости. Только тот самый огонь — тлеющий, зрелый, который подталкивает не к разрушению, а к обнажению.
Машу будто прорвало.
— Ааа, Серёжа… не могу больше. Трахни меня. Сейчас.
— Ого, как ты завелась от всего этого.
— Ну ещё бы! Молчи давай. Хочу твой член в себе. Срочно! — выдохнула она, дрожа всем телом.
Сергей быстро стащил с неё ткань уже задранной ночнушки, а с себя трусы. После чего решил взгромоздиться на Машу сверху. Но Маша остановила его, схватив за руку:
— Не здесь. Там же Егор спит! Ты с ума сошёл?
Сергей фыркнул:
— Ну, если он не проснулся от твоих стонов — у пацана крепкая психика.
Она уже тянула его вниз по лестнице, полностью голая, босая, растрёпанная, с искрой в глазах, прикусив губу, как будто они были подростками, ворующими конфеты за шкафом.
На кухне было прохладно. Маша, сбросив простыню, запрыгнула на стол, задрала ноги и развела их, хищно глядя вниз, а потом — прямо на Сергея, снизу вверх, с озорным вызовом.
— Ну… давай. Возьми меня.
Сергей остановился, присвистнул.
— Ох, Маша, я вижу на столе сегодня шикарный горячий десерт!
Он подошёл ближе, взял её за бёдра, прижал к себе.
— Ах ты моя ненасытная шлюшка.
Маша ухмыльнулась:
— Только твоя.
Он поднял её ноги себе на талию, провёл ладонью по её киске и полу раскрывшимся губкам, словно собирая сок любви.
Сергей быстрым, но плавным движением засадил член в истекающую соками киску своей возлюбленной. Одной рукой придерживая девушку за талию, а другую утопив в волосах девушку Сергей с жадностью насаживал её на свой член.
Он целовал её — глубоко, с хрустом зубов о зубы, с дыханием, перебивающим друг друга. Руки его шарили по её разгоряченному телу — быстро, жадно. Она извивалась, царапала его плечи и подмахивала бёдрами навстречу трахающему её члену мужа. Сиськи девушки подпрыгивали вверх синхронно остальным движениям любовников.
— Ты… доводишь меня до безумия, — прошептала она, прижимаясь к нему.
— Отлично... Хочу, чтобы тебе было хорошо, моя сладкая девочка.
— О, дааа, дааа, Сережа, так… хорошо — стонала Маша, не сдерживая себя, явно подходя к пику удовольствия.
Маша целовала его губы, щеки, грудь, будто боялась отпустить хоть одну часть его тела.
Сергей внезапно дернул девушку за волосы, так что она откинулась назад и локтями уперлась в столешницу, а её ноги взлетели на плече Сергею.
— Аааааааааа! — уже совсем не сдерживая себя закричала Маша, по телу которой прошла одна за другой волна легких судорог оргазма.
Сергей сделал ещё несколько медленный фрикций, наполняя перламутровой жидкостью пизду своей жены.
— Ты знаешь, что мы забыли закрыть шторы, и весь лес будет в курсе?
— О, значит лесу повезло, — прошептала она, стараясь отдышаться после столь интенсивного акта любви.
— Обожаю, когда ты такая.
— Какая такая?
— Взбалмошная. Горячая. И немного сумасшедшая. Моя маленькая катастрофа.
Маша медленно сползла со столешницы.
— Ну что, мармеладка… теперь спать?
Она фыркнула, всё ещё тяжело дыша:
— Сначала душ. Ты, кстати, тоже весь в… ну, в общем, в счастье. Блин, я залила стол твоей спермой. Надо протереть столешницу.
Он засмеялся, подал Маше руку.
— Сейчас принесу простыню, вытрем. А утром сварю тебе кофе. Только больше… не садись на стол. У нас завтра завтрак.
— Слушаюсь и повинуюсь, мой Господин! —произнесла Маша, игриво покачивая бёдрами, и уплетая какую-то найденную на столе вкусняшку.
Глава 5. Слух
Ночь. Дом потрескивал. Где-то скрипели доски — от ветра или от чьих-то шагов, Егор не знал. Он лежал на боку, укрывшись одеялом, но глаза не закрывались. Что-то в нём было… неспокойно. Сначала — просто тревога. Потом — звук. Скрип. Еле слышный. Внизу. Как будто кто-то наступил на плохо закреплённую доску. Затем… что-то ещё. Тихий стон. Женский. Прерывистый.
