Я не сопротивлялась. Зачем? Это было то, чего я хотела так же сильно, как и она. Её поцелуй был нежен, но внутри горел жар страсти. Я чувствовала её дыхание — тёплое, сбивчивое, переплетённое с моим — и это сводило с ума.
Я не выдержала и тихо застонала ей в рот, когда её язык проник глубже, исследуя, дразня, оставляя во мне желание большего. Руки сами скользнули к её бёдрам, нежно обхватив их, и с тихим движением нырнули под её шортики. Под пальцами я ощутила тонкую полоску волосков, мягкую, шелковистую… Моё прикосновение вызвало в ней дрожь — лёгкую, но ощутимую.
Медленно, не спеша, я провела кончиками пальцев по её лону, едва касаясь, словно дразня. Лисса втянула воздух сквозь зубы, а её тело откликнулось мгновенно — она напряглась, подалась ближе, будто искала больше тепла, больше ласки.
Но она не осталась в долгу. Её рука скользнула под мою футболку, нежно охватывая грудь, и я невольно выгнулась навстречу этому прикосновению. Её пальцы сжали мой холмик груди, и я снова застонала — тише, но не менее искренне. Тело предавало меня, поддаваясь каждому её движению.
Но когда Лисса потянулась, чтобы прижаться ко мне сильнее, я, с трудом сдерживая нарастающее желание, отстранилась. Мои губы оторвались от её — медленно, словно оставляя нас обеих в сладкой агонии. Я видела, как её губы всё ещё тянутся ко мне, как в глазах отражается разочарование, смешанное с нетерпением.
— Нам нужно сделать уроки, — прошептала я с трудом, тяжело дыша, словно каждое слово давалось с боем.
В голосе звучала обречённость. Я знала, что сейчас не можем продолжить… Но в груди разгоралось отчаянное желание нарушить это правило.
Лисса кивнула с той же тяжёлой, но понимающей улыбкой. В её глазах отражалось то же разочарование, что я чувствовала сама — мы обе жаждали большего, но знали, что не можем позволить себе это прямо сейчас. Она медленно наклонилась ко мне ближе, и я ощутила её тёплое дыхание, скользнувшее по коже, как лёгкое прикосновение. Наши лбы почти соприкоснулись, и в этот момент мир будто замер.
— Хорошо… но сегодня ты спишь со мной, — её голос был тихим, но таким насыщенным желанием, что внутри всё сжалось от напряжения.
Моё сердце дрогнуло и забилось быстрее, каждая клеточка тела отозвалась на эти слова. Я глубоко вдохнула, стараясь не выдать своей реакции, но это было бесполезно.
— Сплю? — осмелилась я спросить, хотя и так прекрасно понимала, о чём она говорит.
Её взгляд стал темнее, лукавее, как будто она уже видела, что будет дальше. Рука Лиссы медленно скользнула по моему бедру, лёгкая, нежная, но от этого прикосновения я вздрогнула всем телом. Её пальцы касались меня лениво, почти случайно, но каждый их мягкий след обжигал, словно оставляя невидимые отметины.
— Сначала ты будешь моей, — её голос стал низким, почти бархатистым. Её ладонь замерла чуть выше колена, мягко обрисовывая круги на внутренней стороне бедра. — А потом… спим.
Я судорожно сглотнула. Тело предавало меня, послушно отзываясь на каждое прикосновение, на каждый её шёпот. Тепло растекалось по венам, разливаясь где-то глубоко внутри сладким предвкушением.
— Как-то не верится… — прошептала я, голос дрогнул от напряжения и волнения.
Лисса хитро улыбнулась и, не отрывая взгляда, медленно двинула руку выше. Её пальцы, мягко сжав мою кожу через ткань шорт, игриво ущипнули меня за ягодицу. Я резко втянула воздух, а по спине пробежала дрожь, заставляя мышцы невольно сжаться.
— Поверь, сестрёнка… Скоро убедишься.
Её слова обволакивали меня, как тёплая волна. Я ощутила, как дыхание сбивается, сердце бешено колотится в груди, а кожа словно оживает под её прикосновениями.
Она наклонилась ближе, и я не смогла отступить, даже если бы захотела. Её губы нашли мои в мягком, но жгучем поцелуе. Это был не просто жест — это было обещание, выдохнутое страстью и чем-то глубже. Её губы скользнули по моим медленно, с чувством, смакуя каждый миг.
Я закрыла глаза, отдавшись этому мгновению. В груди всё сжалось от удовольствия, а поцелуй стал глубже, насыщеннее — язык Лиссы медленно провёл по моим губам, прося доступ. Я подчинилась, и, когда наши языки встретились, моё тело вздрогнуло, наполняясь сладким напряжением.
Это было слишком — слишком нежно, слишком чувственно, слишком сильно. Когда она отстранилась, я едва удержалась на ногах, чувствуя, как жар стекает по моему телу, заполняя каждую клетку желанием.
И только тогда я поняла — отказаться от неё будет невозможно.
Мы разомкнули объятия, но прикосновения Лиссы всё ещё горели на моей коже. Казалось, всё до этого было лишь сладким наваждением, сном, который так и не удалось досмотреть до конца. Я чувствовала, как сердце бешено колотится в груди — не от волнения, а от жадного желания снова коснуться её, снова почувствовать тепло её дыхания на губах.
Но мы потянулись к сумкам, заставляя себя погрузиться в повседневность. Бумага шуршала под пальцами, книги раскрывались на привычных страницах, но всё это было лишь фоном. Мои мысли упорно возвращались к ней — к Лиссе.
Мы сидели рядом за столом, делая вид, что заняты учёбой. Но каждый её взгляд пробивал меня насквозь. В её синих глазах, сверкающих как сапфиры, плескалось что-то большее, что-то жаркое, пульсирующее. Я не могла оторваться — каждое пересечение взглядов било током, горячими обещаниями, заставляя кровь стучать в висках.
Я ловила себя на том, что каждое движение Лиссы я ощущала кожей. Её дыхание, её тихий вздох — всё было искушением. Образы её тела вспыхивали в голове с удручающей ясностью: изгибы её спины, мягкость губ, тепло её прикосновений. Я хотела снова почувствовать её… каждой клеткой.
Лисса закончила первой. Она потянулась, сладко выгибая спину, словно нарочно, как будто знала, что каждое её движение способно свести меня с ума. Футболка задралась, обнажая ровный, гладкий животик, и я едва не застонала при виде того, как ткань натянулась на её груди, отчётливо выделяя затвердевшие соски.
Я не могла отвести взгляд.
Поднявшись, я шагнула к ней, медленно, будто ведомая инстинктом. В глазах Лиссы зажёгся озорной огонёк — она заметила моё напряжение, мою жажду. Это было издевательски сладкое испытание.
Она подошла ближе, руки обвили мою шею, пальцы скользнули по коже, оставляя горячий след. Её губы нашли мои — мягкие, сладкие, тёплые, будто сотканные из чистого искушения. Поцелуй был нежен, но я чувствовала, что под этой мягкостью скрывается пламя, готовое вспыхнуть.
Я притянула её за талию, прижала к себе, ощущая каждый изгиб её тела. Наши дыхания смешались, слились в одно, тягучее и плотное, как раскалённый мёд. Мои пальцы скользнули по её спине, ощущая, как её тело дрожит под моими руками.
Мы были слишком погружены друг в друга, когда локтями задели стопку книг. Шум их падения был как удар — резкий, жестокий, вырывающий нас из этого безумного транса.
— Наверное, нам стоит быть потише, — её голос прозвучал хрипло, пропитан предвкушением. В нём чувствовался огонь, который она пыталась скрыть, но я видела — он горел так же ярко, как и во мне.
Её взгляд впился в меня, обжигающий, проникающий до самого сердца. В этих сапфировых глубинах отражалась её внутренняя борьба между игрой и жгучим желанием.
— Давай сходим за чаем, — прошептала я, сама едва справляясь с напряжением.
Лисса хмыкнула, уголки её губ чуть приподнялись. Она повернулась, покачивая бёдрами так, что я невольно задержала дыхание.
На кухне воздух словно сгустился. Свет от вытяжки отбрасывал тени на её лицо, делая взгляд ещё более глубоким и манящим. Я не могла оторваться. Каждый её жест казался пропитанным соблазном.
Включив чайник, она обернулась и медленно подошла ко мне, становясь вплотную. Её ладони скользнули по моей талии, и я почувствовала, как внутри всё сжалось от предвкушения. Её губы снова нашли мои — теперь более настойчиво, горячо, требовательно.
Я не выдержала. Мои руки сжали её бёдра, притягивая ближе, прижимая её тело к себе. Я чувствовала, как её грудь мягко прижалась к моей, и даже сквозь ткань ощущала, как напряглись её соски. От этого ощущения у меня закружилась голова.
— Ты сводишь меня с ума, — прорычала я ей в губы.
Мои пальцы медленно скользнули под её футболку, лаская горячую кожу живота, поднимаясь выше, чувствуя дрожь под ладонями. Я нащупала её грудь — упругая, нежная, с идеально округлыми формами. Её соски уже были твёрдыми, и я не смогла удержаться — задрав футболку я наклонилась и провела языком по одной из упругих вершин.
Лисса задыхалась. Её пальцы зарылись в мои волосы, притягивая меня ближе, словно ей было мало. Я жадно втянула сосок в рот, играясь с ним языком, посасывая, пока она не начала невольно двигать бёдрами в такт моим ласкам.
Её дыхание стало прерывистым, и каждый её вздох эхом отдавался во мне. Мои пальцы скользнули к другой груди, мягко сжимая её, наслаждаясь ощущением её тела под своими ладонями. Я чувствовала, как она тает в моих руках, как напряжение растёт с каждым касанием.
Но вдруг — щелчок. Чайник.
Громкий, грубый звук вонзился в этот кокон страсти, заставляя нас застыть на мгновение.
— Нам нужно вернуться в комнату, — прошептала я, едва удерживая голос от дрожи.
Лисса кивнула, но её глаза горели. В них бушевало дикое желание, огонь, который невозможно было погасить. Мы налили себе чай, но руки дрожали, и каждый глоток казался невыносимо горячим — не от напитка, а от жара внутри.
Когда мы вышли из кухни, было ощущение, что мир вокруг сжался до одного — до нас. Мы едва заметили родителей.
