Я медленно пролистала сайт модельного дома, рассматривая яркие, профессиональные фотографии красивых, уверенных девушек и парней, думая о том, могли бы мы с Кури стать частью этого мира. Сама мысль казалась одновременно волнующей и пугающей. Я знала, что моё тело прекрасно, я знала, как использовать его, как показать себя. Но готова ли я была поделиться этим с кем-то ещё, кроме сестры? Смогла бы Курай, такая нежная, чувственная и мечтательная, чувствовать себя там комфортно?
Я вздохнула и отложила телефон в сторону, погрузившись в свои мысли. Они унесли меня в то утро, когда мы только проснулись, и я впервые увидела её такой: сонной, обнажённой, нежной и прекрасной.
Вспомнив о нашей утренней фотосессии, я встала с кресла и прошла в соседнюю комнату, где лежал фотоаппарат с фотографиями нашего утра.
Я устроилась на кровати, включила камеру и начала листать фотографии, на которых была моя любимая Кури. Она смотрела прямо в объектив: то смущённо, то дерзко, то счастливо и искренне. Её светлая кожа, мягкие изгибы тела, распущенные волосы, приоткрытые губы — каждая фотография вызывала во мне лёгкую дрожь.
Пересматривая снимки, я заново переживала весь день: утро, нашу первую вспышку страсти, прогулку, встречи, наш неожиданный эксперимент с Марком. Это был невероятный день. День, когда мы позволили себе быть собой, без страха и сомнений, полностью открываясь друг другу. Я чувствовала благодарность — к сестре, к Марку, к Нэти, к самой себе. За смелость. За свободу.
Я улыбнулась, прикрыла глаза и откинулась на подушку, позволяя мыслям и чувствам свободно течь внутри меня, как музыка в тихой комнате. Сегодня всё было правильно. Сегодня всё было так, как и должно было быть.
И я знала, что завтра мы проснёмся другими. Немного. Но навсегда.
Мои пальцы медленно скользили по кнопкам фотоаппарата, кадры мягко сменяли друг друга на маленьком экране, заставляя губы невольно складываться в улыбку. Я ловила себя на мысли, что не могу перестать любоваться сестрой, будто каждая фотография была отдельным подтверждением её особой красоты, открывавшейся для меня по-новому каждый день. В тишине комнаты, под тихий аккомпанемент музыки из гостиной, я вновь и вновь прокручивала в голове события, которые перевернули нашу жизнь всего за один день.
Вспоминая нашу прогулку, я не могла сдержать улыбку, и, откинувшись на подушку, предалась воспоминаниям. Как же забавно было наблюдать за реакцией прохожих на нас с Кури — мы были так похожи в своих нарядах и походке, что это вызывало у людей одинаковые эмоции. Нам нравилось это внимание, это чувство власти над чужим любопытством. Я отчётливо помнила, как мы ловили заинтересованные взгляды прохожих — это было так приятно и возбуждающе.
Затем мы продолжили прогулку с Нэти, и я почувствовала, как внизу живота разлилось приятное тепло. Это было не от возбуждения, а скорее от тёплого и приятного воспоминания, которое всплыло в памяти. Я вспомнила тот парк на Елагином острове, где я наблюдала за тем, как Курай ласкала нашу прекрасную Нэти, полностью растворяясь в ней. Сестра всегда была особенной в близости, она отдавала себя целиком, не думая о границах, открываясь полностью, словно в танце, где она умела быть ведомой и ведущей одновременно.
Я смотрела на них, чувствуя, как внутри меня нарастает желание, и мысленно клялась себе: «Как только мы вернёмся домой, я не дам тебе больше терпеть, любимая. Ты сразу же получишь удовольствие». И я действительно хотела этого — страстно и искренне, желая утолить её сладкую и мучительную неудовлетворённость.
Мы ехали домой в метро, и я с улыбкой смотрела на сестру, видя её напряжение и желание в глазах. Я прекрасно понимала, что происходит в её душе и теле. И как же неожиданно было, когда моя милая и скромная Кури не выдержала и притянула меня к себе с такой настойчивостью, что у меня перехватило дыхание.
Я улыбнулась, облизнув губы, и почувствовала, как воспоминание отозвалось внутри приятным теплом и лёгким трепетом. Сцена на лестничной площадке была настолько яркой и отчаянной, что я до сих пор чувствовала, как мои щёки горят, когда вспоминаю её. И, конечно же, появление Марка, который застал нас врасплох, стало неожиданным дополнением к нашему вечеру.
Мой милый сосед… Я не смогла сдержать улыбку, вспомнив его растерянный вид, когда мы, ничуть не смутившись его появлением, втянули его в нашу игру.
Я невольно закусила губу, вспоминая, как он стоял перед нами, покорно выполняя наши шутливые приказы. Как он неумело и трогательно старался быть полезным, а потом, к нашему удивлению, раскрывался всё больше и больше, доверяя нам и позволяя себя вести.
Вспоминая нашу игру, я чувствовала приятную усталость, словно после хорошей, долгой тренировки. Мы ведь никогда не предполагали, что всё зайдёт так далеко, и уж точно не ожидали, что Марк так легко и естественно впишется в нашу близость. Его беззащитность, искренность и растерянность трогали меня больше, чем я ожидала. И теперь, когда волнение и страсть утихли, я понимала, насколько это было важно и ценно — доверие и открытость, с которыми он отдался нашей игре.
Я лениво потянулась на кровати, зевнув и посмотрев в сторону ванной комнаты. Моё внимание невольно переключилось на дверь, за которой уже довольно долго скрывались сестра и Марк. Я приподнялась на локте, прищурившись, пытаясь уловить хоть какие-то звуки оттуда. Снова почувствовав весёлое настроение, я подумала: «Что-то они там долго… Неужели и вправду племянников мне делают?»
От этой мысли я тихонько хихикнула, покачав головой. Какая нелепость! Даже учитывая всю нашу сегодняшнюю смелость и откровенность, с такой серьёзной гранью, как потеря невинности, мы не собирались торопиться. И уж точно не сегодня и не так спонтанно. Это была наша с сестрой молчаливая договорённость — идти к этому неспешно, с осознанностью и любовью, шаг за шагом открывая друг в друге всё новые и новые грани чувственности.
Нет, я совсем не беспокоилась об этом. Скорее, мне было любопытно — что там сейчас происходит, насколько далеко Курай позволит зайти? Впрочем, моя милая сестричка, несмотря на свою нежность и робость, прекрасно умела устанавливать границы и вести игру так, как ей хотелось. Она была намного увереннее и смелее, чем казалась, особенно в интимные моменты.
Я улыбнулась и вновь откинулась на подушку, возвращая взгляд на экран фотоаппарата. Я продолжала листать утренние снимки сестры, и вновь ощущала, как внутри меня разливается волна нежности и тепла.
Сегодня был особенный день. Он многое изменил в нас, в наших отношениях, в том, как мы смотрели на себя и друг друга.
И я не жалела об этом. Наоборот, я была счастлива, что всё получилось именно так.
Пусть это было немного безумно, неожиданно и даже чуть-чуть запретно. Но это было правильно, красиво и естественно, и по-другому просто не могло быть.
Именно такими и должны были быть наши дни — наполненные теплом, страстью, игрой и любовью.
И пусть впереди нас ждёт ещё много открытий — я знала, что вместе мы справимся с чем угодно.
Потому что теперь мы были друг у друга — полностью, без остатка, навсегда.
Я посидела ещё минут пятнадцать в приятной тишине и окончательно поняла, что терпение — это не моя главная добродетель.
После такого дня у меня было вполне земное желание — просто ополоснуться. А эта парочка никак не хотела заканчивать свои водные процедуры.
Я слегка нахмурилась, отложила фотоаппарат и встала с кровати, чувствуя, как от долгого лежания заныло тело.
Потягиваясь и чувствуя приятное напряжение в мышцах, я направилась в сторону ванной, ступая тихо и бесшумно, словно кошка, чтобы не спугнуть голубков. В конце концов, любопытство всегда брало верх надо мной.
Осторожно приблизившись к двери ванной, я замерла, прислушиваясь. Вода шумела ровно, успокаивающе, заглушая почти все остальные звуки, но какие-то приглушённые шёпоты и дыхание всё же доносились до меня. Мои губы медленно расплылись в лукавой улыбке — что же вы там такое делаете, дорогие мои?
Я осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь — и то, что я увидела, заставило меня замереть, а сердце пропустить удар. На лице расплылась довольная улыбка.
Моя милая, невинная и одновременно дерзкая и непредсказуемая сестра стояла на корточках перед Марком, полностью погрузившись в игру с его игрушкой. Её мокрые волосы прилипли к плечам и спине, а горячие струи воды стекали по коже, делая картину ещё более чувственной и прекрасной. Она выглядела такой сосредоточенной, такой внимательной, такой… божественной.
Я почувствовала, как моё дыхание участилось, но возбуждение не было главным сейчас. Я хотела только одного — запечатлеть этот момент, сохранить его навсегда, поймать и удержать его красоту.
После секундного колебания я метнулась обратно в комнату, схватила телефон и быстро вернулась в ванную, уже не скрываясь.
Затаив дыхание и кусая губы, чтобы не выдать себя, я включила камеру и направила её на моих героев, замирая в предвкушении. В этот момент Курай плавно поднялась и, глядя Марку в глаза, медленно и нежно поцеловала его. Моя сестра целовалась красиво, чувственно, с той самой нежностью, которая всегда меня покоряла. Её ладонь всё ещё двигалась по его напряжённому члену, уверенно направляя его к своим раскрытым нежным губкам, чуть касаясь их самой чувствительной частью игрушки.
Я заворожённо снимала, чувствуя, как от этого зрелища внутри всё дрожит, а сердце стучит всё быстрее. И в тот момент, когда его лицо исказилось в сладком, мучительном экстазе, когда тугие струйки его семени вырвались и ударили прямо в раскрытые, ждущие лепестки моей сестры, я не выдержала. Губы сами собой расплылись в широкой, довольной и восхищённой улыбке, а голос прозвучал громче, чем я ожидала:
