Лисса кивнула, слегка прикусив губу. В её глазах я увидела то же, что и в себе: смесь восторга и страха, юношескую дерзость, которая хочет проверять границы, и одновременно понимание, что некоторые вещи ещё слишком велики для нас.
— И, может быть, — тихо сказала она, — Макс и вправду тот человек. Который сможет не только учить, но и защитить.
Мы шли дальше по улицам, и город уже почти полностью погрузился в ночь. Свет фонарей отражался в мокром асфальте, а мы говорили о том, что произошло, вспоминая смешные моменты, свои спонтанные шутки, но в каждом слове проскальзывала взрослая мысль: о границах, ответственности, доверии и том, что даже если мы ещё подростки, мы уже способны понимать, кто нам нужен и кому можем доверять.
И с этим осознанием внутреннее напряжение постепенно сменялось тихой уверенностью. Мы знали: впереди будут трудные моменты, но теперь у нас появился ориентир, и это давало странное, но очень настоящее ощущение контроля и силы, даже в мире, который всё ещё кажется слишком большим и сложным.
Я лежала на кровати, в мягкой тьме комнаты, когда внезапно Лисса дернулась, вскинула голову и посмотрела на меня так, что я сразу поняла — у неё появилась какая-то хитрая идея. Её карие глаза блестели в полумраке, губы слегка приоткрыты, а в руках она держала половину винограда, едва коснувшись которого слегка хихикала. В этот момент что-то внутри меня дрогнуло, и я, не удержавшись, наклонилась к ней и поцеловала её. Вкус винограда и тёплая мягкость губ Лиссы пробудили во мне мгновение дикой близости — словно всё вокруг перестало существовать. Только когда мы отстранились, я вдохнула, глубоко, и с улыбкой произнесла:
— Ну что ты придумала? Я же вижу, что у тебя есть идея.
Лисса, облизывая губы, медленно кивнула, будто наслаждаясь не только вкусом винограда, но и самой ситуацией. Её взгляд был полон энергии, хитрости и какой-то подростковой дерзости, которая одновременно возбуждала и заставляла смеяться.
— Смотри, — начала она, слегка покачиваясь на подушках, — как только мы получим исходники с этой фотосессии и прикрепим их к нашему портфолио, можно взять часть фотографий, что мы делали раньше. Ну, те, что в стиле ню. И которые мы якобы "случайно" поместим туда и подсунем ему. А когда он увидит — уже можно будет высказать нашу просьбу… или не высказать, в зависимости от реакции.
Я задумчиво кивнула, поглаживая её волосы и ощущая, как каждая прядь скользит между пальцами. Сердце слегка забилось быстрее, когда я вспомнила те кадры, где она была рядом со мной, и как легко наши тела находили свои позиции в кадре.
— Можно, — сказала я, — но там совсем мало фоток, и на большинстве изображена только я. Нужно больше, и не только моих. Надо сделать новую фотосессию, с тобой, и там, где мы вдвоём.
Лисса тут же подпрыгнула, подхватывая подушку и слегка ударяя меня по боку, так что я еле удержала равновесие, не свалившись с кровати.
— Тогда надо будет просить кого-то. Но кого? Севу? — спросила она с притворным раздумьем.
Я фыркнула, аккуратно отбивая её подушку другой.
— Совсем дура? Вот уж кто точно нас пошлёт в дальние дали. Нет, нужен кто-то свой.
Лисса ухмыльнулась, прижалась к подушке и медленно обвела меня взглядом.
— Свой? Тогда Нэти и Фэд.
— И фотосессию у неё дома можно устроить, — добавила я, слегка подтягивая Лиссу к себе, чтобы мягко толкнуть подушкой и получить ответный удар от неё.
— Отлично. Сейчас позвоним им? — она подмигнула, едва касаясь моей щёки подушкой, заставляя меня хихикать и отбивать ей в ответ.
— Нафиг, — пробормотала я, уверенно отбивая её очередной лёгкий удар. — Они же наверняка сидят дома или…
— Трахаются где-нибудь как кролики! — выкрикнула Лисса, подпрыгнув на кровати, и это было так смешно, что я не смогла сдержать смех.
— Лисса!!!! — выдохнула я, падая на бок, отбивая подушку, — извращенка!!!!
Мы завязались в настоящую войну подушками. Каждое движение, каждый удар сопровождался смехом, криками, взрывами эмоций, от которых становилось жарко. Лисса пыталась сбить меня с равновесия, я — её. Подушки летели в стороны, шумно хлопая о стену, о кровать, падали на пол, но нам было всё равно. Музыка на фоне, тихие гитарные рифы рока, смешанные с нашим смехом, создавали странное ощущение свободы и безнаказанности.
Пока мы боролись, я ловила её взгляд, пыталась прочитать, что она задумала, между шутками и подушками. В её глазах горела эта дерзкая, подростковая хитрость, которую невозможно было скрыть. А в моей голове крутился план: как правильно использовать эти фото, как организовать новую съемку, чтобы Макс увидел нас обеих, но при этом без давления и риска.
— Смотри, Кур… — Лисса снова попыталась прижать меня к подушкам, — если мы правильно распределим фотографии и слегка «случайно» подставим их ему, он точно заметит.
Я кивнула, отбивая её подушку другой рукой и ощущая, как сердце бьётся в унисон с её волнением. Каждое наше движение, каждый взрыв смеха и борьба подушками казались одновременно игрой и подготовкой к чему-то более серьёзному.
