Искры, тепло, смех, но уже с другим оттенком — влажным, напряжённым.
Очередная сдача — и я снова проигрываю. Честно? Я не удивлена. Нэти смеётся:
— Ладно, давай. Сними это предательское украшение.
Я беру кулон, глядя на него долго и почти с грустью.
— Предатель, — шепчу я. — Ну вот, теперь точно всё.
Снимаю. Выхожу из игры Оставшись только той что сдает. Сажусь обратно, обнажённая, но счастливо выжатая. В голове шумит. Ноги подгибаются. Сердце будто в груди катается.
Финальный раунд — между ними. Сдача, шутят. И... — победа за Фэдом.
Нэти без слов встаёт, тянет за резинку трусиков и стягивает их, оставляя себя абсолютно голой. На лице — не смущение, а весёлый вызов.
— Ну что, довольны? — спрашивает она, кружась.
— О, да, — Лисса даже отрывает руку от себя, чтобы хлопнуть. — Ты — звезда финала.
Мы все аплодируем. Кто-то хохочет. Кто-то свистит. Фэд закрывает лицо ладонью, будто пытается не выглядеть слишком гордым.
— Три девушки. Все голые. И один парень — в трусах, — подмечает Лисса. — Несправедливо!
— Он просто слишком везучий, — фыркает Нэти.
— Или… это ещё не конец, — добавляю я, и на кухне вновь на секунду сгущается напряжение.
Пока никто не двигается. Но, кажется, теперь игра действительно заканчивается.
А что начинается — мы решим… без карт.
Когда аплодисменты затихли и напряжение после последнего раунда чуть спало, мы с Лиссой переглянулись — в той самой манере, где слов не нужно. Пальцы всё ещё были липкими от винных бокалов, щеки горячими, тело — распалённым. Нэти тем временем открыла холодильник и извлекла оттуда последнюю бутылку вина, поставила её на стол с деловитостью бармена, уверенного, что это будет последний раунд. Пока она щёлкала пробкой и щедро разливала остатки вина в наши бокалы, я занялась фруктами. Остались только виноград и немного персиков. И плитка горького шоколада, которую я поломала мелко — кубик за кубиком, словно раскладывая приманки для игры, что вот-вот начнётся безо всяких карт.
А вот Фэд... Он будто застыл в кресле. Победитель, раздевший троих девушек — и всё же выглядел так, будто не знал, что делать с этим триумфом. Мы были нагими. Грудки — открыты, сосочки — твёрдые и трепетные, киски — чуть припухшие, влажные, и, конечно, очень видимые. Он пытался не смотреть, но глаза всё равно срывались. И я видела: смущение вернулось. Будто он, добравшись до вершины, внезапно осознал, как высоко забрался — и что мы теперь не играем, а просто... ждём.
Я взяла кусочек шоколада, медленно поднесла к губам и лениво прикусила край, позволив горечи и сладости растечься по языку.
— Знаете, девчата… — сказала я мечтательно, словно просто продолжая размышления вслух.
— Да, сестренка? — откликнулась Лисса с лёгким прищуром, в котором я сразу уловила: она уловила мою мысль. Конечно.
— Мне кажется, это немного нечестно, — я не торопилась с фразой, глядя прямо на Фэда, — мы тут стоим и красуемся перед ним голые… А наш герой… сидит. Смущённый. Молчит. Ничего не делает. И, возможно, подумывает, как бы свинтить, пока никто не замечает.
— Да кто ж ему позволит? — усмехнулась Нэти. — Дверь закрыта. А ключ у меня.
Я хихикнула.
— Вот и я о том же. Но всё же. Мне кажется, наш герой заслужил… приз. Один. Особенный.
— Какой? Может вот такой? — отозвалась Нэти, сделала пару шагов ко мне, прижалась, обвивая шею рукой, и её пальцы скользнули вниз, туда, между моих ног. Лёгкое прикосновение — и я не удержалась от вздоха. Горячее. Смелое. Мягкое. Она знала, как тронуть. Она всегда знала.
Я чуть подалась навстречу, и тут же почувствовала — как её губы находят мои, а пальцы… пальцы ласкают нежно и уверенно. Наш поцелуй был долгим, сладким. Из тех, после которых у меня всё внутри начинало сжиматься. Я чувствовала, как Фэд смотрит на нас, и не могла сдержать улыбку. Но мне хотелось… большего.
— Можно и так… — сказала я, с ленивой ухмылкой отстраняясь от Нэти. — Но лучше вот так.
Я повернулась к Фэду. Он сидел, будто боясь пошевелиться. Ткань трусов натянута. Его член распирал всё, что его удерживало, и звал меня очень отчётливо. Я опустилась на колени перед ним. Молча. Медленно. Глядя ему в глаза. Пальцы легко зацепили край ткани, и я стянула её вниз, освободив его стояк. Он дёрнулся, пульсируя — большой, налитый, горячий. Я чуть приоткрыла рот, вдохнула его запах и… провела языком по головке.
Фэд выдохнул. Резко. Будто не дышал всё это время. Я накрыла его губами, взяла его внутрь. Не весь. Только мягко обхватив верх, втянула, чувствуя, как он напрягается сильнее. Моё имя сорвалось с его губ — шёпотом. Почти молитвой. А я просто продолжила, медленно двигаясь, наслаждаясь тем, как он звучит, как дрожит. Всё, что было до этого — игра.
А вот теперь... началась настоящая ночь.
Я втягивала его медленно, с лаской, со вкусом — позволяла себе немного помучить и его, и себя. Он был горячим, пульсирующим, тяжёлым на моём языке. Я чувствовала, как его дыхание сбилось, как мышцы на животе подрагивают от напряжения, и как пальцы судорожно сжимают край дивана, будто он боится сорваться раньше времени. Мои губы скользили по стволу, то углубляясь, то почти отпуская, а язык игрался с чувствительной кожей у самой головки. И вдруг...
— Да блядь, ну охуенно просто!
Лисса. Она возмущённо вскинула руки и со стоном опустилась рядом, толкнув меня плечом, будто я заняла её любимое место на качелях в детстве.
— Освобождай дорогу, сестрёнка, — фыркнула она и, схватив член у основания, выскользнувший из моих губ и чуть влажный от моей слюны, потянула его к себе, словно заявляя права официально.
Я не сопротивлялась. Только уселась чуть сбоку, провела языком по уголку губ, где уже запекалась слюна, и посмотрела на них — на неё, точнее, потому что Лисса действовала… уверенно. Чертовски уверенно.
Ну да, я так пока не умею, — пронеслось у меня в голове. — Не умею глотать так глубоко, не давясь. А она — может.
Уголки её губ чуть приподняты, а в глазах эта искра вызова, когда она отпускает и потом снова принимает его почти до конца, горло работает, двигается… без сбоев, без рвотных судорог, будто всё это не первый десяток раз. Чёртова актриса.
Я бы любовалась дальше, но…
— Подруги, вы совсем охренели?! — подала голос Нэти.
Я обернулась. Она стояла, скрестив руки на бёдрах, нижняя губа обиженно надутой дугой, а взгляд — огненный.
— Вообще-то это МОЯ квартира. Я тут хозяйка. И если кто-то должен ублажать победителя — то это я!
Её голос прозвучал настолько уверенно, что мы с Лиссой синхронно хихикнули.
Фэд же вообще выглядел так, будто у него сейчас случится второй инсульт, но на этот раз — по самой приятной причине в мире.
— Ну, раз хозяйка говорит… — я с ухмылкой развела руками, театрально приподнявшись и подмигнув Лиссе.
Та, не теряя ритма, всё же нехотя отпустила его и с показной неохотой поднялась, уступая место.
— Ладно, ладно… Только не захапывай надолго, слышишь? — буркнула она, шлёпнув Нэти по заднице, когда та наклонялась.
— Я вас обеих сейчас из квартиры выпишу, — хмыкнула Нэти, опускаясь на колени между ног Фэда.
Она вздохнула, посмотрела на него с этим нарочито-томным взглядом, словно собиралась не просто дать удовольствие, а завоевать. Или съесть.
— Дорогой победитель… Позволь тебе наконец по-настоящему отпраздновать.
Я не удержалась и прыснула со смеху. Утирая слезу, скользнула взглядом по лицу Фэда. Его глаза были расширены. Рот приоткрыт. Он пытался что-то сказать, кажется, но ни один звук не сорвался. Он просто не мог поверить, что всё это происходит с ним.
— Милашка ты наш, — прошептала я, склонившись ближе, и чуть коснулась пальцем его груди, — ещё не понял?.. Мы тебя не просто раздевали. Мы тебя выбирали.
Пока Нэти сосредоточенно склонилась над Фэдом, чувствуя его пульсирующее напряжение под губами, мы с Лиссой отползли чуть в сторону — всё же хотелось дать ей первый раз прожить до конца без давления. Хотя, судя по выражению лица Фэда, давление там уже было больше, чем достаточно.
Мы устроились рядом, обнявшись, голыми телами прижавшись друг к другу. Лисса пахла вином, теплом, знакомой кожей и чем-то уже почти родным — чем-то, что уносит в безопасность и бесстыдное удовольствие.
Я обвила её рукой, ладонью скользнув по спине вниз к бедру, целуя уголок губ, затем шею. Она тихо засмеялась, отвечая мне быстрым поцелуем, и между нашими губами зазвенела шепотная усмешка:
— По-моему, Фэда мы потеряли...
— Похоже, — подтвердила я, поглаживая её талию, мягко прижимаясь к груди, — Жалеешь?
— Немного… но у нас же ещё Марк… — она вздохнула, прикусив мою нижнюю губу, и глаза её вспыхнули, — Да и не думаю, что Фэд так просто откажется от нас. После такого-то.
— Точно, — шепчу ей в ответ, и наш разговор прерывается на пару долгих, влажных, ленивых поцелуев. — Твой язычок — шикарен… Как, ох, как можно от него отказаться…
