Глава 7. Утро свободы
Я проснулась от того, что дверь с грохотом открылась, и кто-то шумно хлопнул её за собой. Сердце подпрыгнуло, будто я спала не в своей комнате, а на вокзале среди толпы незнакомцев. Паника промелькнула мгновенно:
"Господи, только бы не вахтёрша!"
Но знакомый голос прогнал страх быстрее любого сигнала тревоги:
— Наташка-а-а! Ну ты даёшь… — растянула Лена, уже заглянув в комнату, а её глаза блестели хитринкой и весельем.
Я дернулась, почувствовав, что спала голой. Одеяло лежало где-то в стороне, словно предатель.
— Ты что тут, спектакль ночью давала? — хохотнула Лена, шагая внутрь. — Светила всей общаге голой задницей? Или кого-то совращала, пока я у Серёги?
Щёки вспыхнули мгновенно, горячее, чем после ночного танца теней. Я рванула одеяло, пытаясь прикрыться, но оно запуталось в ногах, и я так и осталась голой. Да ещё и с полураздвинутыми ногами… Пришлось согнуться пополам, чтобы скрыть свои обнажённые прелести.
"Ужас! Она всё видела! Всё!"
Смущение накатило волной, и я пискнула, чувствуя, как жар заливает щёки, шею и даже уши:
— Лена, ты... я... это не то, что ты думаешь!
Но подруга только засмеялась и продолжила подтрунивать надо мною.
— Точно-точно… Сцены с застуканными любовниками обычно именно этими словами и сопровождаются…
— С ума сошла?! — проговорила я, дрожа всем телом. Наконец, справившись с одеялом, натянула его на себя, как щит. — Я просто… ну…
— Просто?! — Лена подперла руки в бока, улыбка у неё была от уха до уха. — Ага-ага, знаю я это "просто".
Лена плюхнулась на свою кровать, всё ещё хихикая, и положила телефон на стол, будто готовясь к длинному допросу.
— "Просто" что? — прищурилась она, положив руки на кровать. — Ты тут, значит, одна, в пустой комнате, спишь, как модель для эротического журнала, вся на виду! Наташка, признавайся, кого ты сюда водила, пока меня не было? Или это ты для меня такой перформанс устроила?
Её голос был полон игривой насмешки, но без злобы, и это только сильнее сбивало меня с толку. Боже, она думает, я кого-то приводила? Вчера ночью, танцуя для своей тени, я чувствовала себя смелой, почти дерзкой, как героиня какого-то фильма. Но сейчас, под её взглядом и в ярком свете утра, я снова была просто Наташей — той, которая краснеет от одних слов "трусики" или "писька". Я натянула одеяло до подбородка, но оно предательски соскользнуло, обнажив плечо и одну грудь, и я снова пискнула, как мышь, попавшая в ловушку.
— Да никто тут не был! — выпалила я, судорожно соображая, как выкрутиться. — Я... я все трусики перестирала, вот и... не было выбора! Жарко ещё было ночью, вот я и...
Лена закатила глаза, но её улыбка стала ещё шире, как будто она наслаждалась каждой секундой моего смущения.
— Ага! То есть у нормальных людей трусы сохнут, а у тебя — целое ночное представление Венеры. А футболку тоже постирала? Или ты теперь спишь голышом, чтобы я обзавидовалась твоим... — она сделала театральную паузу, — ...шикарным формам? Наташка, ну серьёзно, что за революция? Вчера ты в огромном халате по коридору шныряла, а сегодня — вот, лежишь, как Ева в раю, без листочка! Могла бы хоть предупредить, я бы билеты продала!
Я прикусила губу, чувствуя, как смущение борется с желанием рассмеяться. В памяти тут же всплыло: полгода назад, первые дни в общаге. Я тогда боялась даже в белье показаться перед Леной. Всегда ждала, пока она уйдёт, чтобы переодеться, пряталась за дверцей шкафа или бегала в душевую с одеждой. А теперь — вот, сама спровоцировала полное обнажение перед соседкой. Она права, это же чистое безумие!
Ночной танец казался таким смелым, таким моим, но сейчас, под её насмешливым взглядом, я чувствовала себя школьницей, которую поймали за списыванием. И всё-таки... она не злится, не осуждает. Её подколки были как тёплый ветер — дразнящие, но не обидные, и где-то внутри я ощутила лёгкое облегчение. Мир не рухнул, хотя Лена видела меня… совсем без одежды.
— Да ну тебя, — буркнула я, кутаясь в одеяло, но уголки губ предательски дёрнулись. — Просто… экспериментировала с комфортом, ясно? А ты лучше расскажи, что там у тебя с Серёгой было. Опять полночи тусовалась?
Лена ухмыльнулась, явно готовая к длинной истории, и подмигнула:
— О, Серёга — это отдельная сага! Но не отвлекайся, моя нудистка. Смотри, если продолжишь в том же духе, я тебе твои халаты и юбки порежу. Будешь по общаге в неглиже дефилировать, раз уж так любишь "комфорт"!
— Ленка, ты дура… — пробормотала я, отворачиваясь к стене, но ощущала, как сердце всё ещё прыгает.
Лена покачала головой, смеясь:
— Натаха, вот серьёзно! Я уже не знаю, смеяться или рыдать. А если завтра весь этаж узнает? Или сосед с балкона напротив…
— Лена! — чуть не закричала я, — никто ничего не видел! — но сама понимала, что мозг всё равно рисует сцены: он видит меня танцующей перед неведомым наблюдателем, чувственной и грациозной, словно на сцене кабаре.
Я присела на край кровати, накрывшись одеялом. И тут же на ум пришло:
"А если кто-то всё-таки видел? И что? Сама себе не поверю, что это было смело. Но… как было волнительно!"
— Ну, а почему ты вообще решила спать голышом? — продолжала Лена, ёрзая на своей кровати. — Мне нужно что-то знать?
Я рассмеялась, ощущая, как в животе поднимается тёплый комок.
— Ну, Ленка… — начала я, — это… ну так получилось.
— Ха-ха-ха! — Лена почти согнулась пополам. — О, конечно, Наташка, "так получилось" — любимая фраза, когда нечего сказать.
Я смущённо закусила губу, но в голове всё ещё крутилось:
"Ночь… щель в шторах… и я танцевала для себя, для тени… для кого-то ещё?" Каждое воспоминание поднимало адреналин, словно бы я вновь стояла перед тем самым таинственным просветом.
— Понимаешь, — я решила сказать ей правду. Или часть правды. — Тебя вчера не было… Мне было скучно, я немного потанцевала в полутьме. Мне стало жарко, вот так и получилось заснуть без одежды.
— Знаешь, Наташка, — Лена наклонилась к моему уху и тихо добавила, — ты меня явно заинтриговала. Пока меня нет, ты тут дикие пляски устраиваешь… Может и голый шабаш проводишь? — она снова громко рассмеялась.
— Ленка… — пробормотала я, краснея. — Всё было… просто весело, для себя.
— Для себя… — Лена повторила, смакуя слова. — Ох, Наташа, и я теперь жду, когда ты опять решишь устроить "ночное шоу". Меня обязательно позови. Может вдвоём зажжём… Или третьего найдём…
Я закатила глаза и лёгким движением прижала одеяло к груди:
"Да, ночной адреналин был невероятным. И да, мне неловко, что Лена может подшутить ещё сильнее… но эта смелость, этот огонь — мои. Никто не отнимет".
— Ладно, — сказала я, пытаясь сохранить серьёзность, — теперь всё закончилось. Я сейчас оденусь и забудем об этом.
— Нет, подожди, — Лена вдруг посерьёзнела, её смех угас, как будто она передумала продолжать измываться надо мною. Она пересела ко мне на кровать, её глаза стали мягче, без той привычной искры подкола.
— Наташка, серьёзно. Я не хочу, чтобы ты думала, что я над тобой стебусь по-настоящему. Это... круто, на самом деле.
Я замерла, всё ещё прижимая одеяло к себе, и посмотрела на неё с удивлением. Лена, которая всегда была королевой сарказма, теперь говорила тихо, почти шепотом, как будто делилась секретом.
— Ты имеешь в виду… это? — пробормотала я, кивая на себя под одеялом. Щёки всё ещё горели, но её тон заставил меня расслабиться, хоть чуть-чуть.
— Да, именно это, — кивнула она, и её улыбка стала тёплой, искренней. — Слушай, я видела, как ты меняешься в последнее время. Раньше ты была такой… ну, знаешь, скромницей. Вечно в этих длинных юбках, бесформенных свитерах, краснела от любого намёка. А теперь? Танцуешь ночью, спишь голышом. Это же… свобода, Наташа. Настоящая. И я завидую, честно. Не белой завистью, а такой... вдохновляющей.
Я моргнула, не ожидая таких слов. Внутри что-то шевельнулось — не смущение, а теплое признание. Лена, которая всегда казалась мне такой уверенной и опытной, сейчас смотрела на меня с уважением.
— Ты серьёзно? — спросила я тихо, опуская одеяло чуть ниже, но не полностью, чтобы грудь не открылась. Тело всё ещё помнило ночной танец, лёгкую дрожь от воображаемых взглядов, и теперь это ощущение смешивалось с новой уверенностью.
— Абсолютно, — ответила она, беря меня за руку. Её пальцы были тёплыми, и этот жест был таким простым, но поддерживающим. — Знаешь, я тоже когда-то начинала с малого. Помнишь, как я тебе рассказывала про ту вечеринку, где я танцевала в коротком платье? Это было страшно, но потом… потом я почувствовала себя полной энергии и готовой свернуть горы. Ты сейчас на том же пути. Не бойся, Наташка. Если хочешь экспериментировать — танцевать, обнажаться, чувствовать себя — делай это. Я с тобой. Хочешь, помогу? Расскажу, как не нарваться на идиотов, или просто побуду рядом, чтобы ты не чувствовала себя одной. Подстрахую, чтобы не было проблем.
Её слова проникли глубже, чем я ожидала. Я почувствовала, как напряжение уходит, а на его место приходит лёгкость. Вчерашняя ночь, танец теней, щель в шторах — всё это было не просто шалостью, а шагом к себе. И теперь Лена не судила, а поддерживала.
